Мы недолго и невнятно молчим,
потом жалеем о сказанном,
потом забываем о сказанном,
потом реагируем на сказанное молчанием,
долго выбираем слова приветствия,
а уходим, и слова не сказав.
И так дни обрастают словами,
сначала зелеными и шелестящими,
но ближе к вечеру становятся они,
сухими и хрустящими,
и в итоге опадают, засыпая
засыпающего на простыне,
скамье, пироне, сидя.

По утру дворник метет асфальт,
сгоняя сотни слов в кучи.
Обычно дворников,
люди, зовут АМ.
Дворники выискивают,
среди оброненного нами,
самые фигурные, красочные
и собирают гербарии,
вклеивая слова в страницы тетрадей.

В начало было слово,
затем два слова, затем три…
Когда по земле бродили миллионы
неприкаянных слов, в угоду им,
были сотворены люди,
дабы существованием своим
дать убежище словам.
Слова заходят в людей через уши,
выходят через рот.
В некоторых "домах"
слова живут тысячами,
поскольку очень светлы
и просторны дома эти.
Но любой дом ветшает и рушится.
В момент гибели дома,
все живущие в нем, слова

вылетают из него,
обычно люди это называют
покиданием душой тела.

Есть еще и числа.
Реже смотрите на календари.
Кто дал такое право, числам,
руководить людьми?
Кто дал, числам, такую власть?
Чтобы контролировать людей,
числа создали часы, года,
уже упомянутые, календари.
Думается мне, даже,
что смена времен года тоже
их рук дело, дабы хоть как-то
оправдать календарь
и меньше вызывать подозрений.

Числам противостоят буквы,
но они слабее, редкая буква
одна обозначает что-либо,
а цифра – чего только не обозначает.
Но, есть такие самодостаточные буквы,
этакие буквенные генералы,
они стоят особняком в строке,
брезгуя пополнить строй слова.
Но, несмотря на их несгибаемость,
буквы терпят поражения, час за часом.
Ведь цифры вторглись в оплот букв –
книги, пронумеровав собой страницы.

Так и живем, на фронте
столкновения двух миров.