Когда я был юн и аццки красив, то крайне любил путешествовать на виласипеде. В то время я еще не пил, не знал радостей секса вагинального, орального и даже анального, а потому все свою детскую энергию вкладывал в драки, футбол, хулиганство и познание мира.
Летом меня, как немощного старикана, вывозили на дачу в местечко под названием Усово. Если че, это на Рублевке. Рядом с моей дачей была дача Брежнева. Правда, разделял нас высокий забор, через который, хотя, без труда можно было перекинуть коровью какашку. Но мне Брежнев казался прикольным дедом, и через забор я кидал тока пустые бутылки, чтобы дедушка, если вдруг заставит нужда, мог их на крайняк сдать. Еще у Брежнева была афигительная машинка, вернее, несколько. Из-за машинки я и хотел с ним подружиться – мне казалось весьма увлекательным занятием рассекать по Усову на черном Зиле. Чтобы все пацаны абкакались от зависти.

Жил я на даче со своей прабабушкой, а иногда еще и с бабушкой. Дед мой и другая бабушка в стране появлялись редко, зато всегда привозили мне всякие заграничные штуки, отчего все мальчишки любили ходить ко мне в гости и эти игрушки тырить. За это я их нещадно бил, но некоторые были постарше, и порою я терпел фиаско. Еще на выходные приезжали мама с папой с компанией веселых дядек и теток. Они пели рок-н-ролл, жарили шашлыки и пили водку. Пару бутылок я всегда у них брал взаймы и дарил взрослым пацанам. Они были люди благодарные, а потому мастерили мне всякие штуки – у меня была самая дальнобойная рогатка, мощный лук, длинная трубка для плевания в девчонок и ворон бузиной, а также еще куча всяких прибамбас.
На виласипеде я объехал все округу в радиусе километров двадцати. Во время этих путешествий я много думал и, наконец, придумал, как мне познакомится с дедушкой Брежневым и прокатится на его машине.

Идея была проста, как ковш бульдозера, но изящна, как моя рогатка. В рогатке, собственно, идея и заключалась. Узнать заранее, кагда приезжал Брежнев, было легче легкого. Часа за полтора вдоль дороги начинали ходить мужички с удочками и в больших сапогах. Дураки, кстати – в этих сапогах лазить в Усово было некуда. Да и рыбы в Москве реке водилось мало. Я знал местечко, где рыбы да фига, но этим лошкам, канешна, не сказал.
Так вот – эти рыбаки говорили в передатчик. Канспираторы, ха. А минут за десять до приезда Леонида Ильича дорога затихала и по ней на большой скорости шла Волга.
Недалеко же от Усова, если ехать к нему от Ильинского, тогда еще был сосновый бор. С бальшими шишками.
План был таков – я пуляю в машину Брежнева из рогатки шишкой, ему становится любопытно, откуда у меня такая мощная рогатка и он останавливается пасматреть. Я где та слышал, что он любил всякое необычное оружие, а необычнее своей рогатки я тагда оружия и не видал.
А патом, поскольку дачи рядом, он предложит меня подбросить и вся парни абасруться от зависти.
Словом, план мне представлялся идеальным. Я, правда, чутка стремался, что бабушка, когда потом об этам узнает, даст мне подзатыльников – по крайней мере, кагда мой папа увидел, как я кидаю Брежневу за забор бутылку, выразил мне порицание. Бабка же магла и пабить.

Зато бабка очень любила мальчика Лешу с дачи неподалеку. Это был опрятный мальчуган, который ходил в розовых шортах, дружил с девчонками и все время жрал, как подорванный, канфеты. У меня самого канфет было да фига, но я питался печеной картошкой, грибами на шампурах и муравьиной кислотой.
Леша меня дико боялся и все поручения выполнял всегда. Потом, правда, его родители приходили жаловаться моему папе, что я, например, дал пинка их сыночку. Если они приходили в субботу вечером, то получали или сами пинка от папы, или предложения выпить. Если они приходили в воскресенье, да еще с утра, то пинков мог огрести и я.
Ну да ладно. Лошка Лешку я посвятил в свой план и мы стал ждать дурацких рыбаков. Ждали почти неделю. И вот они появились.

Рогатка у меня и правда была зыковская. Я попал прямо в стекло первой машины. Но пачиму то никто не остановился. Наверное, сообразил я, Брежнева за рулем не было, а приехал на дачу какой нибудь Суслов, про катарого я слышал, что он скучный человек.
Афигенные то машины то не остановились. Зато остановилась машина, что шла дальше и где, как я знал, сидели дяденьки милиционеры.
По лицу однаго из них, что вышел из машины, я понял, что даже они страшнее, чем моя бабушка. А так как я был мальчуган шустрых, то ждать развития сабытий не стал и ломанулся в лес. Кстати, очень быстро.
А лошка Лешку, ясное дело, поймали. И, как уже потом стало известно, отвезли в Барвиху, где было отделение милиции.
Прибежав домой, я с невинным видом уселся на крыльцо, чтобы приделать к виласипеду новый фонарь.
- А где же Лешенька – спросила меня бабушка – я вам пирогов напекла.
- А фиг его знает где, падумал я,  может, он абасрался и сейчас дяденьки милиционеры задыхаются. А мож, еще че.
Но вслух же сказал – а он пашел с девчонками играть в классики.
Часа через два Лешу привезли домой. Это сволочь сразу же созналась, кто его подговорил. И я впервые в жизни палучил от папы не хилых звездюлей. Я не обижался – я понимал, что старик тоже расстроился, что я так и не прокатился на машине Брежнева. А дать мне звездюлей его подговарила бабушка.
Зато я сразу пашел в гости к Леше и дал звездюлей ему. Ибо не фиг таварищей сдавать.

… А на велосипеде я уже лет пять как не ездил. Все на машине, которая, может, и не хуже, чем у Брежнева, но все равно не такая афигенная.