— Twas brillig, and the slithy toves
Did gyre and gimble in the wabe;
All mimsy were the borogoves,
And the mome raths outgrabe.
(Lewis Carroll)

« … бар называется «Wallstreet». Вонючая и грязная дыра. Этот тип зависает в ней каждую среду. Столик в углу, слева от входа. Ты его сразу узнаешь – молодой кантик, щупленький, с виду – лох лохом, с постоянной дебильной лыбой. Всегда сидит на одном и том же месте, как приклеенный. Тихий и спокойный, ничего не ест и не пьет, но чаевыми сорит, как последний мажор. Просто идеальный клиент! Впрочем, он мог бы жрать в три глотки, дебоширить и не платить ни шиша, и хрен бы кто ему хоть слово сказал. Почему? Его все знают и боятся до усрачки, ходят вокруг него на цырлах. Даже когда в кабаке не протолкнуться, он всегда сидит один, сечешь? … Слушай, может, не пойдешь туда, а? Этот укурок реальный псих и ОЧЕНЬ опасен. Таких отморозков даже ты еще не видал … »


* * *


Врата Отчаяния со скрежетом распахнулись, и Мучильня Проклятых изрыгнула стайку рабочих гремлинов, окутанных зловонным облачком остаточной эктоплазмы. Покосившись на Жнеца, они направились в сторону ближайшей дыры в Преисподню. Гремлины были еще молоды, но их сутулые спины сплошь покрывали рубцы от плетей надсмотрщиков, а шерсть на костлявых ягодицах и крысиных хвостах вытерлась до блеска. На жилистых тощих шеях болтались одинаковые рабских ошейники. Гремлины устало растирали мозолистые от кандалов запястья и булькающими голосами обсуждали новое болото, где можно полакомиться перегнившим соком «вороньего глаза».

Стеклянные двери беззвучно открылись, и из офисного здания вышла группа молодых клерков в одинаковых корпоративных галстуках. Покосившись на странного улыбчивого парня, они направились к ближайшей станции метро. Клерки устало разминали гудящие от клавиатур пальцы и солидно обсуждали новый гламурный ресторан, где можно продегустировать последнюю коллекцию итальянских вин.

Жнец проводил их взглядом и снова повернулся к улице. Его взгляду открылась привычная вечерняя картина. Словно мотыльки, духи и призраки вились вокруг уличных фонарей. Фонарные столбы, в свою очередь, грациозно изгибались, танцуя под беззвучную музыку далеких звезд. Не обращая внимания на танцы столбов и хороводы духов (а попросту – не видя их), по улицам сновали самые причудливые создания – двуногие существа с головами волков, крыс, драконов, жаб, свиней… Вся эта масса безостановочно бурлила – по асфальту сухо цокали копыта, раздражающе скрежетали когти, влажно шлепали ласты; существа каркали, рычали, квакали, хрюкали, лаяли... и, как обычно, насколько хватало взгляда, не было видно ни одного человеческого лица. Жнец тяжело вздохнул и встретился глазами со своим отражением в витрине – одинокий человек в толпе монстров.


* * *


« … никто не знает, откуда он взялся, и как его зовут. Про него говорят, что типа он «видит истинную природу вещей», хрен знает, как это понимать. У тебя будет всего одна попытка. Все просто, подсаживаешься к нему за столик, и он начинает собеседование. Да, пожалуй, это самое подходящее слово. Предупреждаю сразу, он несет голимую пургу, грузит такой кошмарной ересью, что с первого слова ясно – по этому пареньку дурка уже много лет горюет. Насколько сможешь, поддерживай с ним разговор, отвечай на его вопросы. Если удачно попадешь в струю, получишь приз. Какой? А фиг знает. Заодно и расскажешь. Те немногие, кому это удалось, держат язык за зубами – как сговорились, суки. Но факт в том, что счастливчики сразу круто поднимаются – выигрывают в лотереях, взлетают по карьерной лестнице, из офисного планктона попадают сразу в топики или даже презики … »


* * *


– Полтишок на пивасик не подкинешь, земеля?

Жнец остановился. Из темноты возникли две массивные фигуры – каменная горгулия и глиняный голем.

– Че лыбишься, пацан? Расчехляй балабосы, а то подмогу. – веско громыхнула Горгулия. Голем, разглядев лицо Жнеца, вдруг испуганно забормотал. – Колян, быстро валим отсюда. Я слышал про этого чела…

Жнец на секунду задумался, затем отрицательно покачал головой. – Нет, голоса считают, что Горгулию не омоет золотой дождь. Черные тропинки Жнеца и Горгулии пробегают в звенящей пустоте небытия слишком далеко друг от друга… Голем изрек истину, Горгулии и Голему лучше не затемнять зеркало разума Жнеца и раствориться за пурпуром пелены забвения.

– Куда ты меня послал?! Ну, ты нарвался, обдолбыш! – не обращая внимания на перепуганного приятеля, Колян угрожающе двинулся вперед.

Жнец виновато вздохнул. – Боевая Горгулия желает бросить вызов Жнецу, чтобы исполнить муаровое танго боли на бархатной равнине безмолвия, прокачать экспу и усилить боевые скилы. Но Жнецу нецелесообразно давать согласие на поединок, ибо извилистая тропинка Жнеца вьется в стороне от горестных дождей бренной материи и примитивного физического контакта.

Колян выбросил вперед мозолистый кулак. Но там, где мгновение назад было улыбающееся лицо, оказалась пустота.

– Слишком прямая, слишком короткая тропинка у Боевой Горгулии. Невкусно, скучно, дисгармонично. Горячий ветер безысходности поет оранжевую песню жажды. Много ярости в низшей стихии Земли, но почти нет умиротворяющей стихии Воды. Мало воды, сохнет и трескается уставший камень. Даже в спутнике Горгулии, в Глиняном Големе, журчит больше влаги … – задумчиво продолжал Жнец.

Не понимая тщетности своих усилий, Боевая Горгулия снова и снова с ревом кидалась на Жнеца, пытаясь зацепить его когтистой лапой или пнуть шипастой ногой, но он легко уходил от ее атак.

– Время жатвы пришло. Пусть не дрогнет отточенный серп. Когда жнец рассечет пополам это сорное семя. – Жнец плавно взмахнул рукой. Боевая Горгулия охнула и на секунду застыла на месте. Ее каменная кожа мгновенно покрылась паутиной трещин, которые с угрожающим треском начали расти и расширяться. Горгулия протяжно застонала, покачнулась и осыпалась на землю бесформенной грудой обломков.

– Глухой тупик, конец бесплодного пути. Липкий туман ненужных местоимений поглотил Горгулию. Камень к камню, земля к земмле. – пробормотал Жнец. Громыхая пустым нутром, в темноту неуклюже убежал насмерть перепуганный Голем. Жнец повернулся и зашагал прочь, насвистывая веселую песенку.

На земле осталось лежать грузное неподвижное тело.


* * *


« … если провалишь на собеседовании? Вероятнее всего, ничего не произойдет. Парень просто замолчит и все. Повторяю, у тебя есть всего одна попытка. Хоть через год, хоть через два, с наклеенной бородой и усами, припрешься к нему еще раз, на «переэкзаменовку» – он тебя все равно узнает и будет смотреть мимо, словно ты пустое место… Правда, бывают и совсем стремные расклады. Если во время собеседования ты ему ОЧЕНЬ не понравишься, он тебя накажет. Огребешь по полной, мало не покажется. Варианта два – рехнешься или сдохнешь, тут все индивидуально. Один чувак прямо возле бара разделся догола, навалил кучу и начал своим говном рисовать какие-то хероглифы на стене, пока его не повязали. А другой просто молча вышел за дверь, протопал метров двадцать и кинулся под груженый быдловоз – только мозги брызнули… Оно тебе надо? Подумай … »


<продолжение следует>