* * *
– ...А в Праге я был, но недолго, проездом в Карловы Вары. Выпил пива и побывал в бардаке, в котором за три дня до этого убили какую-то девочку из Молдавии! – сказал мне знакомый, вернувшийся из долгой зарубежной поездки.
Бывает, что ненароком брошенная фраза всколыхнёт в памяти целое облако воспоминаний. Вот вам случайно припомненная история о двух молдавских проститутках: златовласке Римме и красотке Виорике, хмельной и тягучей, как грузинская чача.
.
Едва повзрослев, девушки покинули полузабытые Бендеры – маленький, неприметный в зелени городок, рассыпанный в подвздошье мятежного Приднестровья.
Сначала на их пути лёг радостный, светлый Харьков.
Потом – промозглый, северный Петербург.
Было это в самом начале 90-х... Слава Богу, во всех отношениях – прошлого века.
Виорике в ту пору сравнялось двадцать три года.
Фигура у Виорики чуть широковатая в кости, но ладная и стройная.
Кожа нежная и бархатистая, напоминающая цветом топлёное молоко.
Лицо обрамлено классическим чёрным "пажем"– волосок к волоску.
Сливочные бёдра словно облиты ленивой истомой.
Крупная грудь Виорики невольно вызывает в памяти яблоню, склонившуюся под невесомой внешне тяжестью плодов.
Виорика застенчива и бесстыдна одновременно.
Говорит она неохотно и вяло...
Но не станешь же требовать от бабочки, чтоб она вам ещё и пела.
.
Римма – двадцати двух лет, белобрысая и громогласная.
Она одновременно нигде и повсюду.
Римкин смех заходит раньше неё и долго носится после Римкиного ухода.
Она похожа на детскую пирамидку, составленную из произвольно подобранных шариков. Кругленькая и крепкозадая, как репка.
Небрежно скрученные локоны болтаются вдоль простоватого лица, испещрённого мелкими оспинками. Глаза в постоянном прищуре... Сочный рот с белозубой улыбкой.
Ну, что в ней такого? Однако искрящийся, живой темперамент Римки притягивает подчас сильнее, чем правильность черт или совершенство фигуры Виорики...
Сближает их общность характеров, в основе которой – наивность и незлобивость, а также равнодушие к любому постоянному труду, к тихой, размеренной жизни. Такие личности сохраняют выдержку в житейских коллизиях, но непрестанно раздражаются в паутине покоя.
.
Не обойтись в этой истории и без третьего, малозначительного персонажа...
Что-то сродни фоновому пейзажу.
Назовём его В., чтобы этот тип особо не мелькал.
Поутру, ещё до рассвета, В. обнаружил себя в просторах Большого Гранитного Бодуна... Скажете, очередной стереотип? Он и есть.
Что поделаешь, если однажды, весенним утром В. оказался именно там...
Итак, В. проснулся около четырёх утра, судя по наручным часам.
Имел он при себе в момент пробуждения онемевший правый бок, жуткое похмелье и полную наготу, небрежно охваченную рукой обнажённой блондинки, похрапывающей позади.
Тепло-то как, лениво отметил В. И что у нас тут?..
Из других, тоже ничего не объясняющих деталей оказался в наличии стойко эрегированный член. Член тоже принадлежал В., но жил некой отдельной жизнью.
Он миролюбиво был воткнут куда-то в закружья великолепных ягодиц столь же обнажённой красавицы-брюнетки, похрапывавшей спереди.
Бутерброд такой, ёма-ё...
– Ну и?.. – озадачился В.
Вопрос в глубине души вызвал отдалённое эхо.
И всё смолкло.
– Ой, йо... – отозвались останки разума.
Залегали они где-то на большом удалении. Подобно золотой жиле в индийских копях.
– Только-то?! – сказал В., безмолвный и скорбный.
Н-да, эхо на этот раз определённо усилилось...
– Дак ёптыть... Покуда всё, что имеем, – смиренно откликнулись останки.
.
Первым из неокрепших желаний, наряду с побудкой снизу типа «вечный зов», у В. возникла решимость бежать, куда глаза глядят.
Вторым – конструктивное желание безотлагательно вставить обеим соседкам.
Или там, можно по очереди...
Некогда гордый разум, борясь с тошнотой, отверг сразу оба варианта.
Куда это бежать среди ночи?!
Ну, и с блядями... То есть – с друзьями, не сплю.
В смысле, проснулся уже!.. Да где ж это я, размышлял В.
И как сюда попал, хотелось бы знать.
Мелькнула было мысль о еде, но, не обнаружив ни малейшей поддержки, исчезла в волнах похмельного прибоя.
На тех же волнах закачалась и другая идея: а не пойти ли как следует поблевать...
Не-е, решил В.... так дело не пойдёт.
Пойду-ка я лучше на кухню – есть же здесь где-нибудь кухня?!
Перекурим это дело.
.
Решившись, В. потихоньку выбрался с широченного сексодрома, оставив дамский сэндвич без начинки. Блондинка с брюнеткой, не просыпаясь, из трио перетекли в дуэт.
По стене, расположенной напротив окна, освещённого ночным фонарём, перебегали лёгкие тени. Фонарь, болтавшийся на ветру, как маятник Фуко, только усиливал тошноту.
Сейчас-сейчас... Только встану, и всё пройдёт, уговаривал себя В.
Кто знает... Может, у фонарей тоже случается похмелье?
В спальне висела, как топор палача, нестерпимая вонь от табачного пепла и контрафактной водки, смешанная с ароматом пакистанских духов "Исфахан".
Атмосферка здесь ещё та, подумал В. Ну, просто блюй – не хочу...
И тут же сморщился от боли, задев край стола всё ещё эрегированным членом.
Взлохматил какую-то ветошь в сломанном кресле. О, брюки нашёл...
.
Последовала череда дугообразных перебежек – в туалет, в ванную, в кухню.
Усевшись за кухонный стол, В. нашарил в карманах брюк остатки «Беломора».
Досыпав разрозненные табачные крошки в полупустую гильзу, подтянул книзу тонкую оболочку, уплотняя набивку.
Первая затяжка, вторая...
Папироса, как водится, вскружила голову, но помогла слегка прогнать тошноту. 
В. вновь стал пробиваться к жизни, как весенняя травка сквозь кромку льда...
.
Яркий апрельский полдень.
Солнечные блики, спрыгнувшие с лаковых автомобильных крыльев, шныряют, как воробьи, в слякоти тротуара, навевая тоску по летнему зною.
Парочка полупьяных девиц, обвешивая-обсчитывая-обругивая покупателей или отбиваясь от непрошеных поклонников, отпускает под видом тунца и палтуса мёрзлые отбросы, почерпнутые норвежскими рыболовами из морских глубин.
В. стоит чуть поодаль.
С шестью коробками пластиковых упаковок мыльного на вкус майонеза.
Трезвый и сияющий, как майская роза.
Он чисто выбрит. Белый халат отглажен и топорщится на неизменном сером свитере всего четырьмя лишними складками – там, где положено быть бюсту.
Ибо халат женский и взят напрокат у случайной подруги...
. 
Одна из престарелых покупательниц, бодро перекрикивая шум проезжей части, только что отстрелялась в В. очередным рецептом.
Сегодня это были изысканные рыбные котлеты из несъедобной мелкой плотвы с майонезом. Продавец кивает болтливой старушке, терпеливо улыбаясь.
Все окрестные бабки любят В. за трезвость и опрятную внешность, выражая свою живейшую приязнь тем или иным рецептом, повёрнутым на майонезе.
Так что запасы товара, а это пять-семь коробок по тридцать шесть баночек, уходят у уличного торговца за три-четыре часа.
Впрочем, и этого времени за глаза достаточно, чтобы проклясть всё на свете...
Книжку мне, что ли, затеять, размышляет В., полностью ошалевший от рецептов.
О вкусной и здоровой пище, приготовленной из-любого-дерьма-с-майонезом?!
– Эй, кучеряш! Закинь-ка девушкам огонька! – кричит ему соседка-торговка.
Та, что помельче и побойчее.
В., подойдя, с готовностью чиркает бросовым огнивом азиатской сборки.
Открываются прения сторон. Торговкам скучно... а чистоплюй-сосед их, признаться, давно раздражает.
.
Петербургская одиссея Риммы и Виорики, как выяснилось из беседы, началась с расхристанной общаги в Весёлом Поселке.
Сегодня это уже не квартал красных фонарей, как в дореформенные времена, а один из крупных городских микрорайонов.
Впрочем, кто его знает! Ни бляди, ни бардаки в Городе не переводятся...
Проститутками девушки приехали уже из Бендер, хотя там традиционное женское предложение давно не находило спроса – даже к жёнам у законных супругов.
Собранный, деловитый Харьков отымел молдаванок по полной.
Но харьковчанам в ту пору было не до уличных девок.
Они делили совковое наследство и искали способ притормозить растущее вторжение Закавказья. Кавказцы оставили много шрамов в ранимых девичьих душах и немало желанных тугриков в потаённых запасках...
Питер был выбран девушками в качестве переходного этапа к итоговому рейду в Подмосковье – к подругам, в тепло и замуж...
Бесполезно спрашивать, почему именно в Подмосковье!
Ибо женская логика недоступна пониманию с самого начала времён...

(To be continued...)