Each blasphemy
Is another stone
To the edifice
Of My glory! (c) Samael

В Кениге, в районе Гвардейского проспекта, есть старое немецкое кладбище. Вернее, было, потому что в конце девяностых приехали бюргеры, наняли трактора, раскопали всю эту огромную площадку и перезахоронили целые ебические мегатонны фашистских костей и не сгнивших  волос. Естественно, увезли в Дойчланд свой вонючий. Однажды вечером, когда бюргеры разъехались после работы по калининградским блядям, мы пришли на площадку, - ее тогда, вроде как, не охраняли. Просто забрели на заброшенное кладбище пива попить. И вот смотрим, вокруг куча новостей - повсюду кости и черепа, земля поразрыта, стоит маленький трактор и куча лопат. Понятно, мы с R моментально вычислили представившиеся нам возможности для уникальной инсталляции. И вот где-то уже через час перед нами блестела матовыми округлостями куча черепов, высотой, пожалуй, с метр, да нет, поменьше немного, а диаметром, так все два. Трудолюбивыми мы были юнцами, однако... Чудесным образом, с собой был фотик с парой-тройкой кадров, но все они, кроме одного, засветились. Только на одной фотке, которую мы потом напечатали, R стоял с развевающимися белыми волосами и ногой, стоящей на пирамиде из черепов. Да и эта фотка потом потерялась после его похорон, хотя, в принципе, она была наполовину моя. До сих пор жалко...

На том же кладбище был небольшой склеп, почему-то пустой, хотя в дыру сверху можно было проникнуть только человеку средних габаритов. Протащить что-нибудь крупное, не говоря уж о гробе или, тем более, саркофаге, было нереально. Возможно, родственники его построили в ожидании смертей своих близких. Обстоятельный народ, не поспоришь. Склеп нашел R, он у нас был специалист по таким делам - любил мертвяков человек, ну что с ним сделаешь? Мы туда залезали всего пару раз, посидеть, покурить, поговорить о вечном... Но вылезать оттуда было палево - волосы в земле, колени и локти грязные. Да и внутри воздух был очень спертый - вокруг глина и кирпичи, так что уже после четырех выкуренных сигарет приходилось выползать на свежий воздух. Потом, кстати, весной склеп затопило и нам вообще расхотелось лазить в эту помойку, уж больно грязно.

Раз уж я упомянул о R, расскажу немного побольше, очень был интересный человек и друг мой хороший. В середине девяностых, когда все это происходило, денег на музыку не было, и он снабжал меня своими кассетами. К тому времени он успел их раздарить знакомым, которые вскоре поголовно сторчались, а у одного был даже настоящий СПИД. Про наркоманов  я не буду, слишком тягостно, просто мы с R ездили по адресам и забирали старые кассеты, у кого остались. Пиздец, наркоманы страшные... Спасибо моему другу, я сначала познакомился с системными нарками, а только потом с наркотиками, так что сильнее травки я себе не позволяю - видел наркотики в деле.

Так вот мой друг. Он всегда был творческим уклонистом. В аквариальной института была пара аквариумов, которые он лично оформлял - вместо камней были уложены битые могильные плиты с готическим шрифтом, а железные рамы мы потом покрасили в черный цвет, вместе с самодельными крышками в виде надгробий. Надо заметить, аквариумы были еще из МГУ, на лапках, винтажные такие. Дальше - больше, раздобыл бормашину со специальными насадками. Вот тогда-то близкие друзья отхватили по наборному костяному браслетику. Самые хорошие получались из черепных немецких костей. Черепа, к которым он испытывал тягу художника к прекрасному хранились в комнате в шкафу. Обычный такой, на магнитиках, нажимаешь - открывается. Однажды к нему в гости пришла одна девочка с курса, музыку послушать, хуе мае. Пока R  самозабвенно показывал ей настоящий Karl Zais'овский антикварный микроскоп - черный, изогнутый, лакированный и с бронзовыми объективами, - тоже, кстати, потерялся потом после похорон, - девочка имела неосторожность прислониться плечом к дверце шкафа... после того, как на нее посыпались черепа, она пробежала не больше полуметра и то рефлекторно... Ничего, откачал и за сиськи потрогал, как без этого, дело молодое.

Ну так вот, вскоре после инсталляции на кладбище, сидел в гостевухе Burzum.ru. И снова вынужден отвлечься. Кладбищем оно было до перестройки. А в начале девяностых толпы уродов начали курочить старые кладбища. Не копаться в земле на полях сражений, а разрывать могилы, попутно разбивая в клочья надгробные и могильные плиты, вытаскивать у трухлявых трупов золотые коронки, украшения и все, что можно еще найти. Вот этих пидаров я бы убивал.

Про гостевуху. Заявляется туда некий немецкий металлюга и принимается настойчиво выебываться. Рашен швайн, хуе мае, мы великие воины, славяне сосут! и прочее знакомое всем дерьмо. Немного попереводив его высеры, я пришел в натуральное неистовство. (Моей бабушке 96 лет, она пережила войну и оккупацию, много рассказывала мне про войну. Она помнит десятки имен наших родственников, убитых во Вторую Мировую. Кстати, добрый конвоир позволил ей убежать из-под конвоя, когда их деревню вели на расстрел - но это для Ресурса не интересные истории). Ах ты блядь лесная! - пишу ему на корявом английском. Это наши деды вас до Берлина гнали, воины вы facked! А мы теперь  ссым на ваши могилы, посыпанные солью, на оккупированных территориях! Через некоторое время гостевуху закрыли из-за одного московского долбоеба, который своими матерными массагами достал админа. А жаль, гостевуха была классная...

Слово не должно расходиться с делом, правильно? Поэтому через пару дней мы уже были на кладбище, возле примеченной заранее могилы. Она уже, конечно, была разрыта до нас, и в яме торчал зеленый бок древнего цинкового гроба. Почему-то мародеры не решились взламывать его, видать какие-то неопытные, потому что вскрытые цинки мы уже видели раньше. От солей металла остатки органики внутри синеют и зеленеют, и все содержимое становится каким-то однородным - из зернистой разноцветной массы торчат только осколки костей. Разрушаются они там еще сильней, чем в обычном гробу. Как эти твари там копаются, черт их знает.

Фомкой мы вскрыли боковину гроба, - он стал очень ломким и проблемы это не составило потом ушли, чтобы газов не хватануть. Если гроб цинковый, значит, либо фашист, либо кайзеровец, воин, враг -  один хуй! Вечером вернулись, нассали в гроб и отправились домой. С тех пор, если мне попадались черепа, на Бальге или на Корневке, или где мы еще лазили по области, я безжалостно давил их ботинками в крошево. Свои не обидятся - поймут, а таких врагов забывать нельзя. И сейчас их больше, чем когда. А кто-то все несчастных эмо гнобит. У нас есть настоящие, биологические враги, ненависть к которым русские должны впитывать с молоком матери, тем не менее, многие выбирают себе врагов попроще - не чурок, нет! Антигейпарад устроить, вот это реально. Мне противны все, кто якшается в южанами. Кои все латентные пидорасы, оттого их агрессия прорывается в немерянных количествах в окружающий мир, и это намного хуже, чем простые педики, которые молча решают свои сексуальные проблемы. Вот такая тема.