В то лето я копал мавзолей в ауле под Казалинском,  аул в несколько десятков домов, одна автобусная остановка, с которой утром отправлялся автобус в город (Казалинск, надо сказать считается городом) и вечером возвращался обратно. В общем, довольно унылое местечко. Раскоп мы заложили в двух  шагах от остановки и надо сказать, любопытствующие из местных жителей там не переводились.  В тот вечер я уже заканчивал,  когда ко мне подошла пожилая женщина  и заметно нервничая,  попросила отвезти её с дочкой в город. Из невнятных объяснений бабульки, я понял что поездка эта должны была быть конфиденциальной, ехать неизвестно с какими целями мне не хотелось, и после небольшого нажима бабулька максимально кратко мне объяснила, что дочь утром привезли  из роддома, но они вдруг выяснили, что ребенок чужой, как, хуй знает,  но мать подкидыша кормить наотрез отказывается. Тут уж не до раздумий.  Что делать, взял шофера,  выгнал из лагеря уазик и подъехал к раскопу, бабуля нас уже ждала с дочкой и новорожденным ребенком то ли внучкой то ли внуком,  не помню даже,  узнавал ли я такие подробности. Ребенок был завернут в синюю пеленку из гуманитарной помощи, которая тогда распространялась по аулам, (а может и до сих пор распространяется. Кажется, из-за этих одинаковых пеленок их и перепутали) и непрерывно плакал. 

Я сел рядом с водителем, эти двое с  ребенком на заднее сиденье. Я в зеркало глянул,  смотрю,  мамаша ребенка посередине сиденья положила, а сама отодвинулась и в окно смотрит, бабка в другое. И обе к дверям прижимаются, чтобы к ребенку не дай бог  не прикоснуться. Мамаша кстати эта была в халате и в куртке, накинутой на плечи,  и мне видно было, что у нее молоко из груди буквально течет, не сочится, а именно течет, халат под курткой мокрый весь. Мы едем в полной тишине, если не считать плача ребенка, а я сижу и думаю, было ли в моей жизни что-либо подобное, хотя бы приблизительно? И получается, что  ничего такого не было,  хотя признаться бывало всякое. В общем как приехали в Казалинск, сразу в роддом. В роддоме быстро следствие провели, в тот день всего две роженицы были, акушерка одна раскололась сразу, да мол, был косяк. Вторая теперь выясняется, живет в другом ауле километров 70 от Казалинска. Мы берем в роддоме медицинский халат, это бабка придумала и туда, ребенок, кстати, к тому времени уснул, устал видимо. Приезжаем в этот аул,  а там  все местное  население в доме этой роженицы, к которой мы едем, хуле третьего  сына родила,  баранов не успевают резать…  На  самом деле во всем ауле свет горел только в одном доме. Туда, мы и поехали. Заходим, я в халате,  врач мол из роддома, ребенка проверить, проводите меня к мамаше. Проводили,  мамаша, (под сорок где то уже техан)  спокойно кормит ребенка. Я к ней, так мол и так, ребенок не ваш, перепутали в роддоме. А она мне, Я ЗНАЮ.  Я признаться ахуел с ее спокойствия, ну давайте говорю, тогда меняться. Обмен в машине произвели, не знаю, что она почувствовала,  увидев  своего ребенка в таком состоянии, он временами синел, когда плакал. Вот собственно и все. Когда уже подъезжали к аулу,  бабка попросила не распространяться о случившемся, я пообещал.