Виктор опаздывал. Катастрофически опаздывал домой к новогоднему столу. Засиделся у Жамкиных (старые приятели, ещё по институту – хорошие ребята, уютно у них), провожая старый год, и теперь платил за свою беспечность нервами.

Последнее время их взаимоотношения с женой Галиной полностью зашли в тупик… настолько, что рядом друг с другом они уже явно находились с трудом.
Дело шло к разводу как корабль под всеми парусами на рифы, не слушаясь руля.
Они пытались спасать брак всеми доступными способами от поездок за границу, до ужинов при свечах, но…
Было это самое НО.

У них с Галей не было детей.
Всё было – детей вот бог не дал. Точнее давал, но надо было учиться, строить карьеру, какие дети при таких раскладах бешеного ритма жизни? Плодить нищету?? Итак, мир сошёл с ума от этой самой нищеты, развлечений и насилия. Что могут дать ребёнку люди сами не устроившиеся в жизни?? Рассказы о том, как надо жить и пояснения, почему сами так не живут?
Кому нужна такая наука от учителей, которые, судя по жизненным тестам - сами безграмотны!
Это конечно всё так, только вот лимит на счастье, видимо, был исчерпан именно в те полунищебродные годы.

На своих двоих он уже точно не успевал, до 12 оставалось чуть больше получаса. По началу Виктор думал, что спокойно доедет на такси, вызвав его от Жамкиных по телефону. Однако двадцать минут слушанья коротких гудков быстро привели его в чувство. Под Новый Год такси – проблема. Никто не хочет встречать Новый Год в пути.

Уходить от Жамкиных, по совести говоря, не хотелось.
Покидать тёплую атмосферу семьи, где люди любят друг друга и смеются от души, а не с червоточиной цинизма, где Новый Год ощущался, чуть ли не на ощупь, не хотелось на столько, что Виктор начал слишком поздно дозваниваться до такси. И теперь, отчаянно голосовал равнодушно несущимся мимо него автомобилям с людьми, спешащими к своим родным и близким. Времени то оставалось – всего ничего, а столько надо успеть!! Сказать что-нибудь жёнам, мужьям, детям.
Дети.
У Жамкиных, пятилетнего сына Алёшку уложить спать не получилось. Парень явно шёл на скандал, собираясь ожидать под ёлкой Деда Мороза.
Золотое время. Для него ещё есть Дед Мороз, жизнь просто удивительна и наполнена любовью родителей.
И у них с Галиной могло быть так, но…
Было это самое НО.

Все эти мысли бродили где-то на задворках сознания, едва касаясь рациональной составляющей Виктора, которая уже не на шутку грызла его за беспечность.
Новый Год – семейный праздник. И пусть у них с Галкой не лады – это не повод встречать ему Новый Год в дороге, а ей одной у накрытого стола.
Виктор злился, в основном, на себя.
Говорил ведь, чтобы вместе в гости шли, сейчас бы… Стояли бы сейчас вместе у обочины, жадно всматриваясь, в редко проезжающие мимо машины, наверное. Было бы лучше?? Хотя навряд ли… встречали бы у Жамкиных, как прошлый раз. Разве было плохо??
Они поддали с Николаем, Алёшка с утра прыгал по всем кого нашёл, хвастаясь подарками, и даже похмелье было каким-то праздничным. Детская радость сделала то чего литр кефира или рассола не сделает ни в жизнь.
Ну да понятно, почему Галка не пошла. Слишком хорошо он помнил глаза супруги в то утро.
Озёра Зависти и Боли.

Размышления Виктора прервал жмущийся к обочине жигулёнок, потрепанный жизнью, как та дорога, на которой он подскакивал всеми своими, непонятно на чём держащимися, деталями.
«Есть!! Успеваю!!»
Виктор рванул дверь этой рухляди на колёсах так, что чуть не оторвал её на фиг. Врываясь в рай, грешник вряд ли будет думать о целостности ворот, памятуя о том, где чуть было не оказался.
- Ээээй, дарагой, ты чиво так рэский такой?? – бомбила-чурка, лет пятидесяти на вид в кепке скрывающей залысины, удивлённо - раздражительно начал возмущаться на плюхнувшегося без предварительных договоров в салон машины, пассажира.
Виктор, тут же откинувшись на сломанную спинку такого же убитого, как и вся машина, пассажирского сиденья, торопливо достал пятихатку из кармана джинсов.
- Шеф, опаздываю шописдец, мне Гагарина 33 – еле справляясь с радостным волнением, сравнимым, наверное, с ощущениями рыбы хапнувшей воздух, но сошедшей с крючка и опять оказавшейся на свободе в родной стихии, выдал Виктор – Как проехать знаешь??
«Главное направить его мысли на то, как доехать, а не на то, как я сел…фууух… повезло… бля буду, хачики тоже люди!! Если успеем, год не буду пиздеть на то, что «понаприехали», гони родной!!»
Хач так и не успел ничего ответить, у Виктора прорезался мобильник. Чурка только носом покрутил и тронулся с места.

- Ало, Галчонок, я уже еду… успею… не переживай… скоро буду… уже в машине…ага…целую… да трезвый я… ну всё, скоро буду…пока.
Трезвым он, естественно, был относительно, всё-таки год провожал.

Какое-то время ехали молча по, будто вымершей, улице.
- К дэвушке спешишь??
- К жене… вот тут направо…
- Ээээй… я тут восэм лэт езжу… я знаю куда, да?? Давай я сам рулить буду, да??
- Да тут просто короче…
- Там стройка ужэ год…перекапали всё, шайтан… нэт дарога…тут паедэм…
- Стройка?? Ну, тогда можно по Энгельса…
- Слюшай, если ты такой умный сам и рули!! – чурка отпустил руль движущейся машины и развернулся вполоборота к пассажиру.

Виктор похолодел. Но даже не успел вцепиться в свободный руль, как реальность за окнами машины вдруг начала тускнеть, словно умирающая трубка телевизора.
Довольно быстро картинка стала мглой, да и движение машины перестало ощущаться. Это было сравнимо с тем, что машина зависла где-то в воздухе, причём за окнами было хоть шары выколи, но в машине было достаточно светло, чтобы можно было разглядеть довольно улыбающегося чурку, шмыгнувшего своим носярой и даже подмигнувшего Виктору.
- Ты чего?? – выкрикнул наконец-то Виктор – ты кто, бля?? – и попытался открыть дверь – тщетно.
- Я то?? Я …ммм… я Дед Мороз… гыгы, такие вот дела Витюша, повезло тебе считай – на чистейшем русском отозвался чурка-бомбила.
- Какой, бля, Дед Мороз?? Где мы?? Чё за хуйня?? – срываясь на фальцет, взвыл Виктор, но, видя улыбку, уже падающим голосом так и не успевшим набрать обороты – я опаздываю… что за шутки??
- Это не шутки Витюша. Я тебя нашёл, тебе нужно Чудо, очень нужно… пропадаешь ведь…а Чудеса это моя работа. И не дёргайся, домой во время попадёшь – гарантирую… папай клэнус!! – опять перешёл на ломаный язык чурка. И заржал.

Вот на этом моменте планка у Виктора рухнула окончательно.