Речь пойдет не просто о двух друзьях, как подумает кто-то, по-диагонали быстро пробежавшийся взглядом, стараясь быстрее запостить «первонах». Нет. Речь пойдет о том, что не стоит уперто стоять на пути у судьбы, и если дверь не открывается, то не стоит в нее ломиться. Это просто не ваша дверь. А плечо еще пригодится в жизни.

Было два комрада: Артур и, назовем его к примеру, Олег. Дружили со школы, вместе пробовали курить, пить вино, ну и как водится – девочек. Последнее – не то, чтобы фигурально «вместе», правильнее «в одно и то же время». Чем больше они взрослели, тем больше отличались друг на друга, что, тем не менее, нисколько не отражалось на их дружбе.

Отношение к девочкам у них тоже было разное: Артур был однолюб, а Олег – ярко выраженным бабником и плейбоем. Тем не менее, их дуэт имел немалый успех у девушек, так как отвечал двум наиболее востребованным типажам у особей женского пола: кандидат «на пожениться» и кандидат «на поебаться».

На момент повествования Артур практически расстался со своей последней пассией – дочерью какого-то бизнесмена, если это понятие подходит к барыгам, владеющим несколькими продуктовыми киосками в начале девяностых. Новые элитные дома еще не строились, в существующие еще со времен совка таких не впускали, поэтому семья барыги жила в «упакованной» трешке в одном из спальных районов. Девушку звали Кристина, у нее были видики-шмидики, золото на пальцах и запястьях (что в школах тогда еще не очень то приветствовалось, но тем более было «офигеть как круто»), она курила дорогие тонкие сигареты, и социальное неравенство сквозило у нее не только с «острого языка», но уже отчетливо читалось в пренебрежительном взгляде. Училась она в обыкновенной средней школе, так как колледжи тогда еще справедливо назывались училищами, имели облупившуюся синюю вывеску и полное отсутствие евроремонта. Там же, в школе она и «подцепила» нашего Артура.

Он был простым, веселым и незлым парнем из средней семьи. Именно поэтому, по-видимому, Кристина и запала на него, устав от «мажоров» и подрастающего поколения «золотой молодежи». Секса у них не было, так как Артур ничего к ней не испытывал, а послать ее ему мешало врожденное чувство такта. Тем не менее, мытьем или катаньем, он все-таки объяснился Кристине, используя самые осторожные выражения и беря всю вину за «крушение» их несостоявшегося союза на себя (бывают же еще такие). Ей бы взять и успокоиться. Да нет, видать папины гены взяли свое, и Кристина решила «идти до конца» (причем понятие «конец» тут было уместно во всех отношениям), возбудить в нем чувство ревности, пригласив Артура на свой день рождения. Хотя вся школа уже месяц знала, что она, зараза такая, встречается с каким-то очередным папинькиным «золотым сынком».

В тот день Артур был угрюм. Чем ближе время клонилось к вечеру, тем его угрюмость становилась сильнее. Идти на день рождения Кристины ему не хотелось ни разу. Видеть он ее не хотел, к тому же у него наклевывались отношения с красивой и такой же простой девченкой из соседней школы. Лишние объяснения с ней были вовсе ни к чему. Но резко отказать не позволяла все та же чертова порядочность, и то, что он был  приглашен «чисто по-дружески» (ну да, знаем мы). Артур позвонил Олегу и спросил что делать. Получив резвый ответ, что идти нужно по-любому (Олег знал, что на дне рождения они не только весело гульнут, но и, вполне вероятно, потрахаются), а также заверения, что он ни на минуту не останется там один, и все инсинуации будут пресекаться Олегом на корню, Артур согласился. Дабы закрепить уверенность в победе, было принято где-то по 200 грамм домашнего вина «для храбрости», и под вечер Артур был готов идти уже к кому угодно и куда угодно.

    На момент, когда наша парочка нарисовалась на пороге квартиры Кристины, вечеринка была в полном разгаре. Ее нового хахаля еще не было. Он копировал замашки своего папика, кося под будущего «офигенно занятого бизнесмена», и потому решил опоздать на час-другой. Олег шутками-прибаутками и анекдотами довольно быстро расположил гостей к себе и Артуру, хотя часть из присутствующих уже норовила сползти бухими под стол либо уединиться по комнатам. Единственный участник, кому не понравились вновь прибывшие, впрочем как и все остальные, был хозяйский кот невнятной породы и повышенной лохматости. По-видимому, ему было по жизни жарко, а комнатной температуры вода и полное отсутствие пива сделали его морду вечно недовольной, а характер – мерзопакостным. Поэтому он смело цапнул за палец Олега, когда тот с «тю-тю, сю-сю, какая кися» полез его гладить. При хозяйке бить его Олег не решился, но взаимная антипатия прочно проросла в его сердце, а механизм «воздастся каждому по заслугам» был запущен.

К этому времени Кристина уже изрядно приняла «на грудь» и смело «клеила» по-новой Артура, весело хватая его за задницу. Тот слегка опешил и даже немного протрезвел. Его мозг постарался отодвинул в сторону желудка весь алкоголь и уж было захотел послать нах всю эту вечеринку, но Олег, уже обнимавший лучшую подругу именинницы, бешено вращал глазами и намекал, что часик им нужно тут побыть по-любому, а потом – куда душа пожелает. Все, что оставалось Артуру – это накачиваться алкоголем, тем более, что Кристина тоже справедливо решила сделать его таким образом «покладистей» во всех отношениях.

На тот момент, когда Олег сверкал голой задницей над лучшей подругой именинницы в комнате ее родителей (напомню: детская и ванная были заняты), Артуру было уже море по колено. Он смело обнимал нечто теплое и упругое женского пола, пытаясь сфокусироваться глазами на уровне головы. «Нечто» лезло целоваться, засовывая язык в самом отвязном французском поцелуе ему чуть ли не в горло. Внезапно и резко, как удар молнии, в сознании Артура появилось понимание, что он сейчас блеванет. Дикая смесь алкоголя сделала свое дело. Понимание подкреплялось вполне ощутимой массой в животе, которая поднимала центр тяжести Артура к области его горла, и требовало немедленной реакции. Он хотел было ломануться в туалет, но понял, что ноги его слушают еще меньше, чем желудок. Нужно было срочно действовать, так как масса грозила ударить фонтаном прямо в рот имениннице, отбросив ее прямо к стенке и, возможно, не без увечий. Неимоверным усилием воли он дернулся к окну, интуитивно нащупав ручку, и одним движением распахнул его. Свежий воздух дал обманчивое ощущение «что полегчало», но как только повеселевший Артур повернулся назад, желудок предательски мощным и уже неудержимым толчком отправил салат с картошкой, котлетами, грибами и влитым алкоголем туда, откуда они пришли.

Как в замедленном эпизоде «Матрицы», Артур дико изогнулся, дернувшись головой вперед, что придало биомассе еще дополнительное ускорение. Она длиннющей и плотной струей влетела в оконный проем, зависнув на доли секунд над тротуаром, испугав размерами и дикой окраской своего бывшего хозяина (а еще больше – именинницу, которая чудом избежала участи «сообщающихся сосудов») и, повинуясь законам физики, обрушилась вниз, внося ужас и смятение в стайку голубей и тех прохожих, которые имели неосторожность в это время проходить под окнами.

Артур аж вспотел от столь стремительного перехода в низшую весовую категорию. Не став прикидывать, все ли вылетело в окно или «что-то осталось» еще внутри, он ломанулся мимо находящейся в ступоре Кристины, в туалет. Тот все еще был занят каким-то братом (или сестрой) по несчастью. Артур дернул ручку ванной и вовремя: его тело еще было в проеме, а новый спазм, менее мощный и обильный, но столь же резвый, «вколотил» трехочковый бросок очередной порции блевотины прямо в рукомойник.

В это же время, Олег демонстрировал чудеса акробатики и выдумки. Благо подвыпившее состояние его подруги и романтическая обстановка в виде зажженных свечей располагали к этому. Во время очередной перегруппировки одна из подушек попросту съехала на прикроватный столик, где тоже стояла свечка. Олег потом так и не смог объяснить, как он не заметил огня, пока не занялась половина подушки (его случайная подруга вообще ничего не могла объяснить, да ей и было все пофиг). Но факт остался фактом – горящая подушка была машинально сброшена на пол для тушения, а реально - «приземлилась» прямо на хозяйского кота, который, судя по всему, был любителем домашнего порно или стоны подвыпившей девахи спутал с весенними воплями своих подружек. Небесная кара в виде горящей подушки вмиг рассеяла все похотливые мысли котяры, придав ему ускорение пули. Зажигательной. Так как тлеющая по всей спине шерсть сделала его ужаснее собаки Баскервилей, и когда котяра, совершенно потеряв ориентацию и обезумев от дикой боли, натыкаясь на всех и вся, влетел в гостиную, хозяйка вошла в ступор окончательно.

Сперва даже не признав своего котика, она просто испугалась, а признав - окаменела. Кот, описав несколько кругов по комнате, таки налетел на шкаф и отрикошетил аккурат под кресло, где благополучно застрял, при этом не переставая истошно орать. Кто-то самый трезвый из гостей достал его оттуда, чтобы отнести на кухню и перебинтовать несчастное животное, но тут в коридоре зловещим роком промелькнул совершенно голый Олег, держащий на вытянутых руках уже дымящуюся подушку. Котяра получил второе дыхание, взревел и, вырвавшись, улетел в неизвестном направлении. Тем не менее, голый Олег и дикий хохот еще вменяемых гостей вывели хозяйку из ступора. Все бросились за ним.

История с огнем, котом и дымящая подушка в руках придали Олегу сил и энергии. Не задумываясь ни о том, в каком он виде, ни о том, что в ванной кто-то есть, сосредоточившись исключительно на подушке, он просто сорвал замок, дико рванув дверь на себя. Вид друга Артура, мечтательно помешивающего свою блевотню в раковине по часовой стрелке (как он уверял после – для ускорения слива), немного вернул Олега в реальность. Окончательно вернул его туда звонок в дверь, где на пороге стоял новоиспеченный хахаль именинницы. Его одежда и волосы, тщательно вытертые платком, все же выдавали едкие пятна с ничем не сравнимым и отчетливым запахом блевотины (облеванный букет разумно был выброшен в мусор).

Драки не было. Вопрос дальнейших домогательств со стороны Кристины был решен. С новым хахалем она тоже рассталась в тот же день. Хозяйский кот стал очень тихим, при виде незнакомых людей бесшумно ныкался на кухне, в спальню больше никогда не входил. От одного вида пламени даже в зажигалке поначалу сцался (что забавляло папика Кристины), а через пару месяцев – лишь «просто» нервно дергался, налетая на предметы при попытке сбежать куда подальше. Шерсть отросла.