Доброе утро! А может и вечер? Удушливый, жаркий. Когда суховей вихрит степную пыль, и солнце истлевает уже у горизонта.
Или – пронзительно-вьюжный? И злобно-желтая луна мертвит
сугробы сквозь поземку.
Что за твоим окном? 

Наверное, серые зубы панельных многоэтажек, омываемые кипящими тучами. А может статься, под окнами сейчас кипит прибой, и дельфины весело курлыкают, кувыркаясь в бухте, пронизанной ярким греческим солнцем. А ты сидишь, потягивая ямайский ром, и смолишь ароматную сигару. Или пьешь ядовитую бормотуху, которой по совместительству полируешь окна?
Лимонад, чай, кофе… – на рабочем месте спиртное запрещено.
Но вот ты шаришь мышью, оглядываясь опасливо, как бы не зашел неожиданно начальник (директор, управляющий, командир, заведующий или сутенер – нужное подчеркнуть) и не застал за развлечениями на рабочем месте. Вдруг он обругает (понизит в должности, лишит премии, зарплаты, отправит под трибунал, или отдаст вьетнамцам с соседнего рынка)?

Или ты вкалываешь по-стахановски за бортом орбитальной станции, напевая фальшиво и ностальгически "Трава у дома"?
Но в скафандре уже образовалась предательская течь.
Воздух разрывает его, и бульбы пузырей летят к поверхности, унося твой немой, никем не слышимый крик… 
Светлая память! Друзья-водолазы вздохнут с суровой грустью и бросят венки на воду. А эскадра даст залп, от которого дрогнут волны,  и начнется вторая Цусима…

А вокруг уже дым и грохот, и напалмовый шквал бушует над твоим окопом. Перед глазами – только мертвое лицо сослуживца, белое, как рыбье брюхо и оттого лишь темнее кажется кровь.

Но тебе не до этого, – ты лежишь, обнаженная, прикованная к постели, со страхом глядя на любовника-извращенца, натягивающего кожаную маску.
Или вы – очень милые люди – занимаетесь любовью в "собачьем стиле", потому как удобнее смотреть телевизор при таком раскладе.

Проснулся и вздрогнул, вырываясь из цепких лап кошмара. И с удовольствием вспомнил, что завтра (да-да – уже завтра!) ты получишь, наконец, высшую награду Российской Федерации (Соединенных Штатов Америки, Полинезийского Союза, Галактического Боевого Содружества).
Но кто знает, что придет завтра?
Ведь уже сегодня пребывает правитель в тягостных и смертоносных думах. Наконец, решившись, он отдает приказ по сверхсекретной линии. Но сам не рад содеянному.
А сытые, чисто выбритые пилоты уже греют турбины бомбардировщиков, подгоняя шустрых техников, снаряжающих чрева стальных коршунов ядерной смертью.

Но что об этом задумываться? Ведь ты свистнул только что хлеб с продовольственной базы, и пожираешь за ближайшей помойкой.
Ага, такова жизнь.
Сыто и довольно отрыгнул, развалившись в итальянском кресле, и прикрыл глаза, баюкая в руке стакан виски. Солнце горячее, но совсем не жгучее. Только чей-то назойливый голосок отвлекает от приятного отдыха.
– Смотри! Что это? – маленькая девочка любопытно смеется и тянет руку к ослепительной вспышке на горизонте, расцветающей уже темным грибом.
А ты, бывший офицер, понял, что это – Конец! 

Долгие годы только черная мгла вместо неба, и полчища светящихся тараканов кишат в руинах. Чудом уцелевший подвал какого здания хранит сервер, по случайности работающий?
В его электронной памяти еще живет твой облик и голос, страхи и мечты, надежды и устремления. Но тело давно уже стало перегретым радиоактивным паром. Вместе со всем, что было дорого и сопутствовало в жизни, и кипит сейчас в пыльных облаках. Черный песок вьется и заносит, стачивает челюсти руин. 

Но так будет недолго, – вновь разойдутся тучи, сдохнут светящиеся тараканы и ты встанешь, отряхнувшись от неопасного уже пепла.
Глянешь на мир синими, черными, зелеными, карими глазами.
Тряхнешь длинными – светлыми, черными – тяжелыми, вихрастыми – рыжими волосами и встретишь свою половину, выстроишь дом, вырастишь детей и внуков.
И снова станешь рассказывать им сказки долгими вечерами.