Верочка росла в религиозной семье и с детства боялась секса. Все эти сиськи-письки – это ж врата ада и  пристанища сатанинские. Как мама с папой заделали её, Верочку, и ещё троих её сестричек, оставалось загадкой. Наверное, в полной темноте молча, повторяя про себя стыдливый библейский призыв «плодитесь и размножайтесь».
Для закрепления отвращения к прелюбодеянию с юных лет Верочку пугали изнасилованиями – страшнее и необратимее она представить ничего не могла, ведь после этого девушка становится чем-то гораздо более гадостным и ничтожным, чем кусок говна, а говно никто любить и уважать не может, поэтому после такого разрушительного унижения надлежало умереть. От этого угроза становилась совершенно  невыносимой.
На фоне таких установок перспективы  добровольного секса тоже не привлекали.

В восемнадцать лет выдали девку замуж за скромного работящего парня - Василия. Трахались Вася с Верой молча в темноте, как и их родители. Радости от этого процесса Верочка не получала никакой и всё время удивлялась, до чего же занятие это бесполезное – удовольствия нет, а  грех на душу брать приходится. Только для зачатия и старалась.
Родила. Подрос сынок, годочка два ему уже было, когда появился в их посёлке новый человек - рослый весёлый парень –Гриша. Как увидела его Верочка, так и сама не своя сделалась, поняла она, что  хочет утех плотских, хочет и всё, пусть хоть режут её, хоть батогами бьют, а как пройдет Гришка мимо, так её прям жаром окатывает, трусы мокрые и сиськи болят - срамота. Эх, кабы он её обнял, от одной такой мысли Вера млела и, стыдно сказать – слюни пускала.

Корила, винила себя долго за мечты непотребные, но вот беда – Гришке она тоже понравилась. Бывало, забежит в библиотеку, где Верочка работает, а глаза бешенные, книжку возьмет какую-нибудь, а сам на Веру зыркает так, что кажется щас убьёт, а Вера и рада бы умереть от его рук.
Так прошло месяца три. Замучили Веру сны скоромные, на мужа глядеть не может, сынок кудрявый не радует. Бес видать всё прознал – Ваську мужа к брату на свадьбу в другой город  отправил на три дня.
Ночь пришла, открыла Вера окошко в спальню, лежит ни жива ни мертва, ждет, вдруг Гришка догадается прийти. И точно -  хруст,  звон раздался  – лезет Гришка через подоконник.
Ни здрасте ни привета набросились они друг на друга. Вера хуй гришкин из штанов вынула и в рот, раньше ей такое и в голову бы не пришло, а тут на тебе, пожалуйста, давится, слюной захлёбывается -  никогда не думала, что так сладко бывает, только не дал ей Гришка насосаться вдоволь, раком поставил да хуй по назначению пристроил. Заорала Верка, заохала - в глазах звёзды небесные, золотые радуги, врата райские открылись - и себя забыла  баба и всё вокруг, одна мысль в голове – хорошо-то как, Гришенька. Уж  как ебаться было любо, словами-то не опишешь. Долго не могли они угомониться. Целовала Вера любовничка, миловала,  лизала, гладила и плакала от счастья. А он обнимал её так, будто одна она баба на всем белом свете и есть. Уснули они, крепко прижавшись друг к другу.

Проснулась Вера рано, на рассвете, птички поют, лучики игривые сквозь ветки яблонь в комнату прыгают – благодать божья. И поняла Вера, что обманули её зло, что нет  греха в том, что ночью  было.
Ушла она от мужа и публичный дом открыла, потому как каждый имеет право к святому приобщиться. Ваську с Гришкой по льготному тарифу принимала и объясняла всем страждущим, что порока в сексе нет, что это дар небес и милость божья.

А потом  узнала из передачи телевизионной, что не одна она про секс всё проведала, что в Москве целые клубы есть – тантрические называются, там людям дорогу к богу через пизду показывают. Собрала Вера все сбережения, шею помыла, сарафан праздничный надела и отправилась в столицу – на бога глядеть.