Ласковые пёсики, мурлыкающие киски, разговорчивые попугайчики, забавные хомячки – как же я вас ненавижу! Вы всё, твари, стремитесь изгадить мне жизнь. Вы гадите в мои тапки, трётесь о мои штаны сопливыми мордами, будите посреди ночи, галдите над ухом когда так хочется тишины и покоя. От вашей идиотской шерсти нет спасения нигде! Даже если спрятать свитер под стопку шмоток в шкафу, можно быть уверенным, что наутро он будет весь в ваших вонючих волосах! Вы просите жрать, чтобы потом проблеваться на кровати. Вы просите пить, чтобы нассать на диване. Вы, блядь, проситесь гулять, чтобы наступить в дерьмо лапами, нажраться этого же дерьма, и поваляться в нём. Тупые твари.

Вы отрываете меня от учёбы, лезете под руку, запрыгиваете на колени, мурчите под стулом. Вы не отстаёте от меня даже когда я в сортире! Представьте: деревянный сортир – три дощатые стены, дверь с толстенными щелями из которых вашу голую задницу обвевает холодный ноябрьский ветер, шиферная крыша, из под которой вам за шиворот дует тот же ветер, очко с неизвестно зачем прибитым ржавыми глазами стульчаком. Над стульчаком – вы в позе гордого орла, одна рука держит ручку двери, так как щеколды нет, а сортир-то один на двадцать человек, а вторая – страничку из прошлогоднего номера АиФ, который после прочтения пойдёт знакомиться с вашей задницей. И тут, в момент, когда вам менее всего хочется кого-то видеть, через сердечко в двери протискивается мерзкая кошачья морда. Что ему здесь нужно? Может бть стало холодно, может быть захотелось общества, но он протискивается в сердечко, и вот уже на половину висит на вашей стороне. Вы бьёте его газеткой по морде, пытаетесь не отрываясь от процесса привстать и запихнуть кота обратно, но вот хуй! Мерзкое животное зажмурившись проваливается к вам в сортир. Оглядевшись он начинает тереться о ваши ноги, задницу, лезть на голову, щекочет хвостом яйца, бодает лбом вашу руку с газетой, не давая читать. И что с ним теперь делать? Макнуть в очко противно, выбросить во двор тоже не айс – там играет толпа соседских детей, и показываться им в таком виде – калечить их детскую психику. А кот, сука, уже взгромоздился к вам на спину, свалился с неё, зацепился за вас когтями, заставив с воплем подпрыгнуть под потолок. Сука! Вот тебе, на, получай гнида волосатая! После четвёртого пропущенного в морду удара кот с безумным мявом вырывается из ваших рук, и начинает носиться по квадратному метру сортира, ища хоть какого-то выхода и полосуя когтями всё, чего касается. А касается он преимущественно вас. И вот тогда вы понимаете, что вы ненавидите животных.

Но что там сортир! Камрады, вас когда-нибудь отрывали от секса? Причём не внезапный звонок, или громоподобный стук в дверь? В конце концов и то и другой можно послать на хуй. Вам когда-нибудь отрывала от охуенной подруги её тупая псина? Вот вы у вашей подруги дома, заваливаете её на мамину кровать, всё замечательно, вы начинаете её раздевать, и тут чувствуете, что вас за носок кусает какая-то гадина. Оглядываетесь: её симпатяга-бассет игриво жуёт вашу ногу. Через секунду охуевшая псина улетает в угол с куском вашего носка в зубах, а вы возвращаетесь к её хозяйке. Вот вы уже мирно поёбываете вашу собачницу, кровать скрипит и весело подпрыгивает. Псина в углу уже отошедшая от удара в морду оживляется и стучит по полу хвостом. Наверное её кажется, что мы так играем, и она начинает скулить и лаять. Ничто так не портит секса как собачий лай. Он громом звучит у вас в ушах, убивая всю страсть и желание. Что делать? Хозяйка забывшись постанывает под тобой, встать и дать пиздюлей тупому псу как-то невежливо по отношению к ним обоим. Поэтому вы скрипите зубами и продолжаете. Пёс которого никто не приглашает поиграть наконец набирается наглости и запрыгивает к вам на кровать – сучит когтистыми лапами по вашей голой заднице, кусает за пятки, скачет и лает. Его хозяйка весело смеётся, а у вас окончательно падает боевой настрой и просыпается здоровая агрессия. На блядь, на, на! Получи по еблету сука! Псина с визгом боли и разбитым носом срывается с кровати и бешено загребая на поворотах уноситься в глубь квартиры. За ней с истеричными матюгами и визгом вылетает ваша девушка. Уже без вашей помощи, а просто из солидарности с псиной. Всё блядь, вечер безнадёжно испорчен. Чешете поцарапанную задницу, натягиваете слюнявые джинсы и поскорее съёбываетесь из квартиры. Спускаетесь на один этаж, встаёте у выбитого стекла, закуриваете. К вашим ногам нетвёрдой походкой подходит драный, весь какой-то замызганный и залапанный котёнок. Вы берёте его в кулак, подносите к лицу. Сжимаете. Котёнок не кричит, не вырывается. Ему уже всё похуй. Он уже настолько устал от голодного и бесцельного мотания по лестнице девятиэтажки, что даже ваш кулак, ломающий его тоненькие рёбра, это выход. Котёнок гноящимися глазами смотрит на вас, вы на него. Вы ненавидите животных, а он хочет кушать и к маме.
На выходе из подъезда закидываете его в забитый до отвала мусорник с копошащимися в нём толстыми помоечными кошками. Жри сука.