- Розеточку мне двойную поставьте, ну, пожалуйста. И люстрочку, люстрочку как бы? – дед вьется между нами, как побитый тузик, преданно заглядывая в глаза. Толстый неопрятный с злыми глазами за толстыми стеклами очков. Только сейчас они не злые. Жалобные. Купил дед люстру китайских левшей. Аляповатая, красявая, только барахло. Гавно в козырном фантике. И замкнула она, обычное дело. Сидит дед двое суток без света и ноет. Предлагаем патрон с лампочкой (неохота возиться с китайским «лего», чуть тронешь – рассыплется, тогда точно в вечных должниках у деда будешь), дед ни в какую, хочу то гавно и все тут. Ни новой розетки, ни новой люстры у деда нет.
-    Не, ну жалко деда. Он, говорит, ветеран. Черт с ним, пойду куплю ему ебучую розетку, рублей за двадцать. - Сдается мой молодой мастер.
-    Ага, и люстрочку не забудь. В дизайне не ошибись, а то вдруг жильцу не понравится, - ехидничаю я. - Сколько лет ветерану?
-    Да за шестьдесят уже. Вон медали на пиджаке.
-    Ага, юбилейные значки 80-х с 45 коп. на обратной стороне, фалерист херов. Если в ветераны подписываются все, кто родился под занавес второй Мировой – то никакого собеса на этих кликуш  не хватит. И арифметику с историей учи, лопух.

Молодой только родился, когда покупал дедок (тогда еще крепкий мужик в добесовом приреберном возрасте) значки в киосках «Союзпечати», вешал на занавески: авось пригодится. Пригодилось. Поебывал баб и посылал потом их нахуй. Дети от тех баб есть, да только отпрыски самого коллекционера нахуй посылают. Вот и ебет мозги всем, кто по случаю жилетки подставит. На жалость давит. Одинокий, больной и несчастный.
Не у каждого духу хватит выдержать плачь Ярославны на тему «сами мы не местные, побираемся». Запрограммированы «помогать сирым и убогим». НЛП народное, епт. Автопилотно помогаем халявщикам и кликушам в ущерб тем, кому реально нужна помощь.

Несется бабка с костылем наперевес. Как голодная собака к миске. Аж пыль столбом. Раскладывает пасьянс своей медицинской карты. Я б с таким набором болезней уже в отпуске бессрочном была на кладбище. А она нет. Это ее выпестованные помощники. Благодаря им (и еще луженой глотке) бабка имеет пластиковые окна на халяву, бесплатный ремонт (мастер еще обои ей подбирал и плитку) и кучу других приятных ништяков. Конторский ветеран труда. У мартена не стояла, в стахановцах не числилась. Зато к концу года на предприятиях обычно грамоты и звания раздают. Работягам - грамоту почетную, звания - тем, кто в кабинетах чаек гоняет да про соседние кабинеты сплетничает. За выслугу лет.
-    Не могу я ничем помочь. Неправильная эксплуатация – отвечаете вы. Ремонт так же за ваш счет (бабке какой-то умелец подключил четырех конфорочную плиту в обычную розетку и проводка пошла по пизде).
-    Как же так? Вы мне (вот уж хуй!)  обязаны поменять. Ведь это ж ваше упущение (ага, если чО - не моя обязанность следить за мудаками с отвертками в чужих хатах), я ветеран, мне положено… и бла-бла-бла. Далее бабуля набирает звуковое сопровождение так, что штукатурка начинает сыпаться. -  Дармоеды, за что вы деньги получаете? Я сгорю – вы же отвечать будете. Да что я. Со мной дочь живет и трое детей малых (от разных  отцов, все обошлось без свидетельства о браке).
Помнится эта мамаша орала, что мы ее ребенка подвергаем опасности (один из киндеров выдрал провод из кабель-канала и пробовал на зуб). Дай ему по жопе – и весь Макаренко. Хули к нам бегать. Спрятали провод в трубу – снова не слава Богу. Интерьер некамильфо.
Молчу. Истерика должна сама прекратиться. Аксиома. Встрянешь, затянет, энергию всю высосет. А бабка завелась, любо-дорого. Но уже вхолостую. Подпитки-то нет.
- У меня инсульт. Мне врач запретил волноваться. Сволочи, над людьми издеваетесь. Я на вас управу найду.
Ага, козырь. Бабка ща показательно постарается улечься на пол, предварительно присмотрев местечко почище (а хули, народ ноги не вытирает, натоптано). Вот ведь Божье создание. Разыграет спектакль, увлечется, в роль войдет и ласты нечаянно склеит. На бенефисе и смерть красна. С тушкой «зверски замученной» песочницы родня начнет ломиться во все казенные двери, аки арабы с подстреленным долбоебом-подростком в районе Палестины. Нуевонах. Махнув рукой, обещаю сделать бесплатно. Нихуя не бабская солидарность, просто заебала.

И такая дребедень целый день. Вечером заворачиваю на Апраксин. Есть там хитрый магазинчик. Пахнет, правда, как в отхожем месте. Да нас, коммунальщиков, запахом не испугаешь. Свое ж, родное. Зато пиво в розлив и ассортимент офигенный. Беру баклажку темного нефильтрованного.
У дома тетя Шура голубей кормит. Правило у нее такое: еду выбрасывать нельзя. Еду должен кто-то съесть. Хотя бы птицы. Тете Шуре скоро 80. Но она беспезды ветеран. И медаль имеется «За оборону Ленинграда». Дежурила на крыше, помогала в госпиталях, пока не вывезли опухшую от голода девчонку на Большую землю.
Дети выросли и по просторам СССР разбежались: один за длинным рублем погнался (ни слуху, ни духу от него с тех пор), другой с армии обломался вернуться, так и колесит по гарнизонам. А дочка еще до перестройки умерла, заболела тяжко. Угораздило ж влюбиться в какого-то хлыща. Думала, что повезло - мужик попался завидный, основательный. Значки еще собирал. С гнильцой оказался. Бросил дочку, когда та на сносях была. Родила мальчика.
Внука тетя Шура во вторую Чеченскую схоронила. Поплакала, что ж… жизнь такая.
Из сибирской тьмутаракани внучка в Петербург приехала. На ветеринара пошла учиться, теперь бабушке котов поставляет. Придут клиенты усыплять за ненадобностью (гуманно, кстати, могли б просто выбросить) животину. И так животина иной раз посмотрит, что рука не поднимется шприц воткнуть. Вот и раздает зверье по знакомым. У бабки двое: рыжий кастрат Чубайс и черепаховая Матрена.
-    Ой, Зоя, спасибо твоему мужику. Починил кран. А то все кап-кап. Спасу нет, как на нервы действовало.
-    Да ладно, теть Шура. Не убудет с него, тимуровца. Если что нужно, обращайтесь.
-    Ну что вы, - засмущалась соседка, - и без того хлопоты вам доставляю. Ничего не нужно. Слава Богу, сыта-обута. Крыша над головой есть и пенсия вовремя. Да у внучки чтобы все хорошо было. Замуж собирается. Даст Бог, еще и правнуков понянчу. А я вот сегодня в булочную ходила. Смотрю - у дверей котик на трех лапах. Говорят, сатанисты, чтоб им пусто было, переднюю лапу оторвали.  Совсем народ озверел. Внучка его обработала, зашила. Хороший котик оказался, ласковый. Сразу понял, где туалет – и приучать не надо. Трое теперь у меня, - улыбается баба Шура.- Трешкой назвала.
Еще минут пять разговариваем о том-сем. Бабуля утопывает до хаты. Голуби продолжают втыкать в асфальт по невидимым крошкам. И что-то так неловко стало, даже стыдно. На ровном месте и не понять отчего. Я бреду в ближайший магазин. Покупаю кошачий корм в большой трехкилограммовой упаковке.
Звоню в дверь. На «кто там» отвечаю:
- Теть Шур, свои…

ПыСы: Найдена борсетка. Потерявших развожу на поджениццо и купить мне квартеру.