Утро на одном из плато Северо-Кавказкого хребета выдалось как никогда теплым, и если б в этом глухом краю нашелся человек с термометром, то его ртутный столбик показал бы всего -35. Ветра почти не было, хотя снежок периодически осыпался с одиноких деревьев и тут же ровной пеленой ложился на наст. И тишина... Вдруг на безоблачном небе показалась черная точка. Из-за слепящего солнца ее можно было и вовсе не заметить, однако точка все увеличивалась, становилась все больше и больше, и вот уже можно разглядеть некий темный след оставляемый на небе за странным предметом. А спустя мнгновение уже можно разглядеть и шлейф из ярко-красных искр оставляемых за таинственным предметом. И вот уже можно разглядеть какие-то очертания крыльев, стального фузеляжа, и даже отражающее стекло носовой части.  Самолет! С угрожающей скоростью он неумолимо приближался к земле и вот, наконец,  состыковался с ней. Удар был такой огромной силы, что самолет тут же перевернулся на бок, крылья отлетели будто приклеенные, хвост охватило пламя, но вскоре и он не выдержал страшных осевых нагрузок и развалился. Останки, еще совсем недавно величавшиеся Боингом 375, гордо пропахали носом снег метров 70 и в конце концов оставновились, упершись в дерево.
      И вновь тишина… Прошло часа полтора, как вдруг девственную тишину скалистых гор нарушил металлический лязг подъемника. Дверь отвалилась и из самолета выкатилось тело. Затем тело, причем изрядно потрепанное встало и, окинув глазом чудесную природу девственных гор, изрекло: “Ебаный ротик!!! Какова собственно хуя! Куда нас черти занесли?!”

Две недели спустя….
      Кучка людей, кутаясь в бесформенные одеяния сидела в кабине самолета возле импровизированного костра из пустых коробок, кусков резины и чего-то еще. От черного дыма было практически невозможно дышать, но деваться было некуда – температура за окном была за -40, да и разыгравшаяся вьюга не оставляла шансов.  Андрей окинул мутным взглядом собравшихся – их было всего 7 человек, последние оставшиеся в живых с рейса №1057… 
- Ну что хули делать будем? – буркнул он, поежившись в рваном плаще, - Жрать-то совсем нечего…
- Ждать надо -  подал голос маленький сморчок в грязных лохмотьев, - Скоро нас палюбому найдут!
- Блять, ну ты и осел! Схуяли нас найдут?!Вон, вьюжит уже вторую неделю, да и на этой хуйне мы не один километр пролетели! Нам еще месяц как минимум здесь куковать, а то и больше… - Андрей встал, прошелся  между сидениями и плюнул в сердцах. Затем высунул голову а потом руку за штору. В глаза ударил обжигающий мороз, волосы тут же покрылись снегом. Взяв в руки чашку, Андрей зачерпнул ей снега доверху и, кряхтя, снова сел возде огня, пряча нос и рот под плащем от удушающего дыма. “Какие еще будут предложения?” – мрачно спросил он.
- Слушай, Андрюха, есть у меня одно предложеньеце, но хуй его знает, как воспримите… - сказал седой широкоплечий мужик в кирзовых сапогах  лет под пятьдесят.
- Да выкладывай, как есть, деваться-то нам уже некуда, хули
- Да, блять, вспомнил я, в Афгане служили, брали этих чурок ебаных в осаду, они ж, уебаны, запруться у себя в горах и сидят, по месяцу, по два. С хуя, спрашивается? Жратвы-то у них никакой, это точно известно было. А ведь сидели, сцуки… Потом группу этого мудачья взяли, так они все выложили – оказывается свое же собственное гавно жрали, у них там дже своя технология приготовления была, хуй их поймешь. Но главное жили ж ведь, да и сил да хуя было…
- Гавно!!! – взревел, пока неучавствуевший в разговоре паренек с козлиной бородкой и поднял вверх кулак – Да вы чо совсем освинели здесь! Да лучше с голоду сдохнуть, а я это жрать не буду!
- Да не шуми, камрад… - Андрей в задумчивости поскреб щетину, - А что нам остается? Последние исследования НИИ ГКиБАРа показали, что в гавне содержится масса полезных веществ, особенно углеводов и белков, а такде не большой процент неусвоившегося жира. Поэтому на востоке давно гавно употребляют в диетических целях, маски для лица делают к тому же. Я сам об этом думал… вон даже баночку приготовил, – и Андрей махнул рукой в строну кучи хлама, за которым что-то поблескивало.
  Сидящие возбужденно загудели и вскоре идея была поддержана всеми присутствующими, сдался даже паренек с бородой.
    Андрей достал банку и ложку, затем добавил туда снега. Из металлических поручней соорудил что-то наподобие мангала, и водрузил на него банку.
- Соли добавь, соли – послышался причмокивающийся шепот, - Так повкуснее будет.
-  Гурман, епть – буркнул Андрей, однако соли сыпанул добрую щепотку.
    Наконец по кабине разнесся возбуждающий аппетит аромат свежеприготовленного гавна. Андрей размешал ложкой варево, зачерпнул и….
    - СТОЙТЕ! – вдруг раздался голос из темноты, затем показалась, в начале дрожащая рука, а потом и старческое лицо с распущенной бородой. Человек трижды перекрестился, и направил указующий перст на банку – Изыди, сатана! Боже свят, боже свят – все повторял он шепотом…
    Андрей от удивления застыл с ложкой в руках, затем медленно глянул исподлобья, – Свистни-ка в хуй, батюшка!
-  Не ешьте, не ешьте, это же счадье ада, как вы не понимаете! Лучше умереть чистыми и, покаявшись, отправиться в рай, нежели гореть в аду! Да и потом вы не знаете, какая нечистая сила кроется в этом гавне, оно пропитано всеми отрицательномы эмоциями, которые мы пережили, вы сами навлекаете на себя демонов гавна!
- Онуфрий, еще раз тебе говорю, свистника в хуй дружок, и не мешай нам ужинать, правда мужики? – зло глянул на всех Андрей. 
- Да, да… Пизды священнику вломить надо, хули он на наше гавно рот разевает! – послышалось со всех сторон…
Онуфрий сжался в комок и сник. “Значит судьба”  - прошептал он… И ушел в темноту.
  - Ну наконец-то – провозгласил Андрей, уминая горячее гавняное варево. Гавно отдавало сразу всеми вкусами – тут тебе жареная картошка, и горох… Благо высрано гавно было сразу же после аварии и заботливо спрятано в банку Андреем. 
    Ужин длился недолго,  и вот уже вся сытая компания повалилась спать возле огня. Все кроме паренька с бородкой. Он все таки не принял участия в пиршестве, и сидел до сих пор, глядя на сонные тела и попивая талую воду. Хотя и он долго не смог сопротивляться Марфею, и заснул.
    Как вдруг среди ночи раздался жуткий вой. Паренек открыл глаза и тут же отскочил метров на 10 в самый дальний конец кабины. Там, где были его товарищи, были жуткие коричневого цвета пятна, исторгаюшие адское зловоние, причем пятна модифицировались, перетекая из одного состояния в другое, пока не приняли человеческие очертания.
- Господи, что это – в панике забормотал паренек.
- А это, мой друг, Гавняный Элементаль, самый жуткий из всех адских демоно гавна” – послышался голос из темноты, а, приглядевшись, парень разглядел взволнованное лицо Онцуфрия, - А хули, я ж говорил…
- Так а что щас-то делать, щас!?
- Нас спасет только вера в Господа нашего, да божественный аннигилятор – скороговоркой проговорил Онуфрий и достал из чемоданчика  странного вида предмет, по всей видимости не раз и не два использовавшийся не по назначению, о чем свидетельствовали коричневые разводы на металлическом корпусе, - Надо было помыть его, но хто знал-то…
- ТЕПЕРЬ ТЕБЕ НЕ СПАСТИСЬ, АДСКИЙ ГАВНОДЕМОН!
  И с этими словами направил аннигилятор на элементалей. Послышался жуткий рев, гавнодемоны отступили, а потом резкая вспышка ослепила обоих. Когда они открыли глаза, Гавняных Элементалей уже не было, зато все стены и пол кабины были покрыты адски вонючими хлопьями гавна.
- Фуух, пронесло – пробормотал уполномеченный и поотечески приобнял паренька…
  Парень, покачиваясь, выбрался из останков самолета и обнаружил, что вьюга кончилась, а ветер стих. Вдруг он услышал странный звук. Повернувшись, он увидел приближающийся вертолет.
- Ура, мы спасены, спасены! Онуфрий, вертолет! – крикнул он батюгшке. Но, зайдя в кабину он обаружил, что батюшка исчез. “Странно” – подумал паренек, но тут же забыл об этом, ведь очень скоро он вернется домой!