Решил я завязать со своим падонским прошлым, и начать новую, светлую жизнь. Вернее не я решил, а за меня все решилось. Приятель мой, Толик устроил меня на крутую работу. Зарплата невьебенная, карьерный рост там, и прочая модная хуета. У меня, в общем – то образование есть, и опыт работы. Я же не всегда падонком был. Работа, пиздец какая интересная. В офисе надо сидеть, и мыслить креативно. Уж этого говна, у меня выше крыши. А главное я почти начальник над разным гламурным сбродом.

  Короче, жизнь моя поменялась. Хуй у меня стали сосать совсем другие телки. Ухоженные такие, с ногтями. Машина у меня теперь кредитная, таджикский ремонт в халупе моей в Чертаново чурки смастерили. Хуево правда, но дорого. Толик говорит, главное чтоб дорого было. Толику я верю, мы с ним старые кореша.
  Вот он мне и говорит, надо мол, в тусовках корпоративных участвовать. Не отбиваться от коллектива. Тут и случай подвернулся, приватная вечеринка на дому у главного перца из нашей компании. Вернее, перчихи.  Чем не оказия, говорит Толик. На приватной вечеринке можно так лизнуть, что на следующее утро проснешься топом или финдиректором. Я представил перчиху, стерва такая, здоровая, как черт. Я, говорю, за топа отлизывать не собираюсь. Меня и так все устраивает. Напялил я свой новый Армани, надушился какой то вонючей хуйней, и попиздил на гулянку.

  Захожу, вся шайка уже в сборе, и еще хуева туча неизвестных мне перцев и томных блядей. Все ходят, разговаривают, на меня ноль внимания. Не произвели мы с Армани должного эффекта, да и хуй с ним, думаю. Толик сильно хотел стать топом, поэтому почти сразу, и с места в карьер бросился «отлизывать». Мне скучно одному стало, а придумать ничего не могу. Нажраться можно было бы, тем более что бухла, не меряно кругом. Но одному бухать не почетно, и я решил осмотреть дом. Хуле, три этажа. Время убью, и домой поеду. Ломанулся я сразу на второй этаж, чтоб гости не мешали. В первой же  спальне обнаружил  такой  интересный предмет гардероба, что слегка прихуел. Прямо на кровати лежат трусы такие черные, а к ним хер приделан. Я, в общем то человек не темный, и признаю желание некоторых женщин иметь дома электрический хуй, так, на всякий случай. Но, увидев этот стремный  девайс, испугался за Толика. Если процесс отлизывания переместится в спальню, то у Толика есть шанс проснуться завтра утром не топом, а пидаром.

  Тут мне срать приспичило, как на грех. Рядом со спальней, как и положено, сортир. Я пиджачок снял, чтоб не провонятся. Сижу, гажу в мраморное ведро. Кругом чистота, все блестит, аж противно. А внутри меня падонок постепенно просыпается. Не перестроился я еще окончательно. Я погадил, пальцем жопу промокнул, и на стенке кафельной написал «хуй пезда». И тут я такую радость почувствовал, что мне выпить срочно захотелось. Я жопу в автопоилке напольной прополоскал, руки от говна об махровое полотенце вытер, и вниз дунул, за бухлом. Ну и с места грамм пятьсот засадил, по старой памяти. Хорошо мне. Посматриваю уже на блядей томных. Стал подкатывать к ним, а они шарахаются, и морды так корчат. Брезгуют, в общем. Да и хуй  ними. Смотрю, Толян один стоит. Я к нему, как спрашиваю дела, лизнул перчинке уже, или нет? Нет, говорит, она наверх пошла. Поссать, наверное. А ты чего без пиджака? - Спрашивает Толик. Вот я лошара, бля, думаю. Пиджачок то мой в сортире висит, на крючочке хромированном.

  *** 

  Пиджачок я выручить не успел. Вижу, по ступенькам спускается перчиха, а в руках у нее вещички мои. В одной руке лапсердак, а в другой паспорт и права, которые во внутреннем кармане были. А там, наверху, на стенке и на полотенце, сами знаете что.
  - Кто таков, Иван Петров? - Спрашивает грозно, так.
  - Есть такой. – Отвечаю я, и смело выхожу вперед. – А в чем дело?
  Она медленно так спускается по ступенькам, паузу держит, сука. На предпоследней ступеньке остановилась, и говорит:
  - Вы свинья, и подонок. Я давно подозревала в вас задатки быдла.
  Все сборище притихло, и ждет развязки. Оливками давятся, и жевать не смеют. Внимают, блядские отродья, голосу перчинки. А она швырнула в меня вещдоки и говорит:
  - Пошел вон!
  Ладно бы сказала, пошел на хуй, козел. Или, уебывай в пизду, например. Мне бы не так обидно было. А вот это «Пошел вон», меня зацепило почему-то. Ну, сука, думаю. Я, конечно, пойду вон, но и тебе пристрою перед уходом, падла. Меня развезло, похую уже все. Ну, я и выдал. Пойло, говорю у тебя хуевое, жратва вообще говно полное. Экономишь, сука на сотрудниках, а сама в мраморный унитаз срешь. И жопа тебя, говорю, не комильфо, ни хуя…

  Плюнул я смачно на паркет (хорошо получилось, с соплей), растер, и к двери пошел. На выходе разворачиваюсь, и поискав глазами приятеля, громко так говорю:
      - Толик, не вздумай к ней в спальню подниматься! У нее там трусы специальные есть. С пластмассовым хуем. Она тебе этим хуем будет сегодня ночью обязанности топ менеджера, через жопу прописывать!
  Туса переглядывается, перчиха стоит красная, как рак, а Толик вообще с обоями слился. Хули, говорю, зенками хлопаете, мудачье гламурное? Пошли вы все на хуй!!! И дверью хлопнул так, что наверное, у перчихи в хате штукатурка осыпалась.

  Только на хуй не они пошли, а я. Поперли меня с работы. А за что, спрашивается? За креативность мою. Вот за что. Сижу теперь, хуячу на Удавком.

© VPR 2007