Вот уже год, как у меня нет мужчины. Кому как, а мне – хоть на стенку лезь. Не кривая, не хромая, а мужика нет. А все из-за того, что много копаюсь, да долго выбираю. Этот не нравится, тот два слова связать не может, и так далее. Сегодня опять проснулась посреди ночи мокрая, а рука между ног выделывает такое, что порнозвезды от зависти сдохнут, и стонов столько, что даже жалко себя стало. Когда ж это кончится-то? Каждую ночь одно и тоже. И вдруг рука моя замерла. Скорей всего оттого, что с тыла мною кто-то настойчиво пытался овладеть. Я насторожилась. Кроме меня и кота, в квартире никого. Кот такими размерами (пардон) не обладает. Пока я настораживалась, сопротивляться уже было поздно. Радости моей не было предела, но все же... Кто ж это? Вор? А что у меня красть? Сосед? Нет, этот пьет, а когда он пьет, ему не до секса. Он сам говорил, что не может два дела одновременно делать. Но думать о чем-либо уже не было сил, только стоны да крики. Чуть позже мы лежали рядом, и я повернула голову, чтобы разглядеть его. Он лежал молча, полузакрыв глаза, но разглядывая меня сквозь ресницы. В окно врывалась луна, освещая нас холодным серебряным светом. Почему-то не хотелось задавать вопросов. Хотя вроде бы надо. Мужчина как раз в моем вкусе, не красавец, но из тех, в ком чувствуется сила. Я все же открыла рот, чтобы что-нибудь спросить, но он положил мне пальцы на губы.
    - Я буду приходить к тебе. Пока тебе это нужно. А сейчас спи. И не спрашивай ни о чем.
    - Но…
    - Ты узнаешь обо всем в свое время. Тебе было хорошо со мной?
    - Да. Но… - я явно не могла вспомнить других слов.
    - Вот и хорошо. А теперь спи.
    И я послушно повернулась и заснула. Теперь уже крепким и безмятежным сном.

    Весь день тщетно пыталась понять - снился мне ночной гость или нет. Следов взлома или проникновения не оказалось. Но кот смотрел на меня с подозрением и упреком, и решительно отказался от обычного корма. Пришлось дать колбасы. Я бы тоже на месте кота смотрела с подозрением на любого, у кого в квартире шастает неизвестно кто. Чтобы успокоиться, пришлось выпить коньяка. Следующей ночи я ждала с душевной дрожью и предвкушением. Долго чего-то ждала, ворочалась. Да так и не дождавшись, заснула. Мне снилось, что я лежу укрытая чем-то легким, и когда я открыла глаза, то увидела, что это черные крылья. Они распахнулись, и передо мной появился мой ночной незнакомец. Только теперь я могла разглядеть его лучше и увидела жесткий взгляд, узкие губы, сильные руки, но с тонкими пальцами. Я спустила взгляд ниже и чуть не вскрикнула – его член был охотящейся змеей, полыхающей огнем. Страх сковал меня.
    - Здравствуй, ведьма. Ты рот мне подставишь сегодня, -  шепнул он. Я отчаянно помотала головой, не в силах отвести от него взгляда. – Чего ты боишься? Посмотри на себя – ты настоящая ведьма. Не таких я седлал когда-то, и они не боялись.
    - Ты меня сожжешь, – почти не сопротивляясь, уже сказала я.
    - Не бойся.
    И вдруг страх меня отпустил, и я упала на колени, целуя, непохожую на земную, плоть, обжигавшую то огнем, то холодом. А когда он вошел в меня сзади, я, стоя на коленях, с изумлением смотрела на угольно черные крылья, обнимавшие мое тело.
    Проснувшись утром, я вспомнила этот сон (или явь). Мне было страшно, но сладко вспоминать почти болезненные ласки и этот взгляд, перед которым я была бессильна.
Не зная, с кем посоветоваться, я металась по дому. Все оставить, как есть? А если я с ума схожу? Тогда что? Мамочки, что ж это делается?! Не выдержав, я все же позвонила подруге Ритке. Она примчалась так быстро, как могла, и я ей все выложила. Уверена, что подробности ее заинтересовали и даже очень. Но главное – она не повертела пальцем у виска, не назвала дурой. Наоборот, крепко задумалась.
    - Знаешь, чё-то мне эта историйка напоминает, - сказала она, прищуривая многозначительно зеленые глаза. – Помнится, я читала в мифах, как один бог каждую ночь миловался с древнегреческой бабой, но предупреждал, чтобы она не пыталась узнать, кто он такой. Вот любопытство-то ее и замучило. Однажды она зажгла-таки светильник и увидела крылышки. Хи-хи, любопытная Варвара. Короче, бог свалил и больше не появлялся. А не надо было лезть не в свое дело. – Ритка улыбнулась, но я удивленно заметила в ее глазах зависть. – А у твоего там как – с крылышками?
    - Ну тебя, дура, - отшутилась я. – Не божок же ко мне таскается каждую ночь. Делать ему больше нечего.
    - Слушай, а может все-таки это тебе снится?
    - Да не снится. Вот, посмотри – синяки на бедрах, еще вчера вечером их не было.
    - А может тебе к священнику сходить? Или к этому, как его… целителю какому-нибудь?
    В груди что-то толкнулось. Точно.
    - Слушай, - внезапно прервала мои размышления Ритка. – А может, не надо ничего, а? И мы обе замолчали, глядя друг на друга.

    - Так ты говоришь, что он прельщает тебя? – прогудел басом священник, скрестив руки на животе, и обежал взглядом пустой храм, где догорали зажженные прихожанами свечи.
    - Ну… - замялась я. – Мы каждую ночь спим, если вы об этом.
      Священник поморщился, как будто проглотил нечто неприятное, но продолжил:
    - И он проникает к тебе беспрепятственно, не нарушая запоров и не отмыкая замков?
    - Да.
    - А… - Священник явно замялся. – А достоинство его то холодно как лед, то горит, как огонь?
    - Да. Так и есть, – кивнула я.
    - Это, дочь моя, инкуб.
    - А кто это?
    - Демон. Демон, соблазняющий женщин. Падший ангел, который сближается с земными женщинами, а наипаче того, с ведьмами. Говорят, что многие известные люди в древности, говорят, были рождены женщинами от инкубов, ибо знают эти существа свойства плоти и нужное время соития для зачатия, как никто из людей. Но есть среди них и такие, что могут измучить женщину похотью до изнеможения. Бойся и гони демона прочь.
    - Но как?
    - Я не изгоняю бесов, но знаю, что только молитвой ты сможешь спастись.
    Я послушно приобрела тоненький молитвенник в храме и всю обратную дорогу домой, сидя в автобусе, читала его. Но там не было ни одной молитвы об избавлении от инкуба. Мобильник зазвенел. В трубке раздался настойчивый голос Ритки:
    - Ну?
    - Что ну? – пробормотала я, разглядывая книжицу.
    - Как это что? Что сказали-то тебе?
    - Сказали, что его изгнать надо. А как – я не знаю. И никто не знает.
    - Ну, ты, Алька, и попала, – сочувственно протянула Ритка. – Слушай, знаешь, я, что хочу сказать…. Если он тебе не нужен, может, мне отдашь?
    Я вдруг возмутилась:
    - Да он, что, тебе игрушка, что ли?
    Ритка, злобно фыркнув, отключилась.
   

    В ночной комнате горел ночник, освещавший призрачным светом наши тела на кровати. Он был сегодня еще молчаливее, чем прежде, и как-то напряжен, словно что-то тревожило его. Я молча смотрела, как его руки бродят по моей груди, сползают на живот. А потом он внезапно сказал:
    - Ты узнала, кто я?
    - Да, - выпалила я от неожиданности.
    - Инкуб – это демон. Так тебе объяснили? – он до боли сжал мою грудь.
    Я молчала.
    - Что же ты не позвала священника с кадилом сюда, где меня сейчас целуешь?
    - Он не умеет изгонять бесов, - пожала я плечами и впервые за все время взглянула ему прямо в глаза. Что же со мной будет, если он уйдет? Что будет?
    - Инкубами нас прозвали в Средневековье, - он заговорил устало и тихо, глядя на меня. И что-то такое читалось в его взгляде, но что… я не могла уловить. – Мы  для всех нематериальные существа мужского пола, которые вступают в половые сношения со спящими (или грезящими наяву) женщинами. Связь с инкубом провоцировалась всегда самим человеком, его неудовлетворенностью. Обычно такая связь сопровождается эротическим сновидением, иногда завершавшимся непроизвольным оргазмом. Задача инкуба – дать женщине возможность чувствовать себя желанной, помочь снять накопившиеся сексуальные желания, разрушительные для человека, - сказал он, словно читая по бумажке. – Вот, в принципе, и все. Вообщем-то, я и не мужик вовсе, а способ для разрядки. Так ведь?
    И я вдруг поняла, что еще миг, и я лишусь его навсегда. Не увидеть мне больше его глаз, совсем земных и таких далеких, где сейчас боль и гнев.
    - Нет. Не так. Ты ведь знаешь, - и я нежно прикоснулась к его щеке, -  Как тебя зовут?
    - Я думал, ты никогда не спросишь, – ответил он, и я почувствовала, как уходит напряжение между нами. -  Можешь Эдиком звать. Настоящее имя у меня уж очень для запоминания сложное.
    - У тебя крылья… красивые, – шепнула я.
    - Да обычный я. Таких, как я, много. Инкубы, как и люди, привязываются к любовницам. Бывает, всю жизнь вместе. Но только ночью.
    - А если женщина другого полюбит? – полюбопытствовала я.
    - Тогда придется уйти без скандала и резанья вен. Таковы наши правила.
    - А днем что ты делаешь?
    - Много будешь знать… - усмехнулся он.
    - А почему нематериальное существо? – спросила я, искренне недоумевая. – Ты очень даже материален.
    - А, это…. Это люди придумали. А нам, инкубам, всю жизнь за это отдуваться приходится.
    - То есть как это? – удивилась я.
    - Доказывать нашу полную, так сказать, материальность и ощутимость. Да еще каждую ночь. Нелегкое занятие, между прочим, - сказал Эдик, склоняясь надо мной. Кровать ритмично заскрипела. И кот, спавший в своей корзинке, проснулся и зашипел, когда в комнате вдруг захлопали черные крылья.