Вы слыхали когда-нибудь о дворнике Макаре? Ну того – борода лопатой, заляпанный твёрдым кошачьим калом дворничий передник, настоящая кубинская сигара в зубах? Не слышали? Я тоже не слышал. Образ этого мудака я ацки скреативил вместо эпиграфа, чтобы тормознуть работу вашего неупорядоченного и неправильно разогнанного мозга. Настроить его на нужную волну, так сказать. Я конечно ниибацо бог афоризмов и начальник говнизмов разного калибра, но перейдём к нашему креативу. Он короток, мерзопакостен и бездарен – как раз то, что надо для того, чтобы зарядиться небольшой порцией негатива для нового рабочего дня.

Однажды на Садовом кольце сдавал я назад на Камазе в 5 утра и вдруг раздавил бабушку. Жила-была бабушка, божий одуванчик, готовила внукам вкусные пирожки, сралась с зятем, вязала свитер, и вдруг стала горкой красных соплей вперемешку с кусками зелёненького пальтишка. Такая мягкая дымящаяся горка фарша с давно истёкшим сроком годности, украшенная разноцветными соплями раздавленного кишечника (долгожданная радуга). Я не сразу понял, что кого-то слепёшил и пытался еще, отгазовывая, преодолеть вязкую намотавшуюся на богатырское колесо слякоть, окончательно испортив и без того потерявшую всякий товарный вид тушку бабули. Довёл, так сказать, до формулировки «восстановлению не подлежит». Я ведь тогда очень расстроился. Еле сдерживаясь, я рывком вытащил носовой платок из кармана. Хорошенько поплевав в зелёно-желтые разводы, я протер боковое стекло в том месте где оно мешало мне получше рассмотреть в зеркале заднего вида комок коричнево-красной мозговую каши рядом с машиной.

В этот драматичный момент, свистя и пердя одновременно к кабине подбежал гаишник с лишенным осмысленности пустым взглядом. Его жезл пару раз дробно отчеканил по стеклу. Я опустил стекло. Мы радостно пожали друг другу руки, потом он рассказал какой-то бородатый анекдот над которым мы весело посмеялись, попросил закурить (камандир, покурить есть чо?), потом денег в долг (камандир, тут такое дело…), документы на машину (камандир…). Опасаясь смотреть в его пустые продимедроленные глаза, и предупреждая поток вопросов без ответа я быстро, но не акцентируя внимания на интонации послал его на хуй. В лице гаишника произошло только одно неприятно уколовшее меня изменение – у него закрылся левый глаз. Пританцовывая на месте от желания обассаться он жалобно попросил чего-нибудь пожрать, потому что всю ночь ему чудятся раздавленные Камазами бабки (при этих словах он скучно покосился под колеса моего мустанга). Я шумно сглотнул. За этот небольшой промежуток от болтавшегося во рту чупа-чупса набралось много слюны. Я громко, но беззлобно рявкнул, что самому мало. При этом как и всегда в кабине осыпались стёкла, а взляд гаишника окончательно потух - лопнувшие глазные яблоки болтались на каких-то толстых нитках. Пятно на форменных брюках слуги закона сообщило мне о том, что дома я скорее всего забыл выключить утюг, поэтому коротко извинившись перед телом бывшего гаишника я вдавил педаль газа в двигатель, могучее колесо собрав остатки старушки в аккуратную пирамидку сцепилось с асфальтом, набирая скорость.

Я летел по Садовому, обдуваемый всеми ветрами мегаполиса и ждал, когда же, наконец, у чупа-чупс кончится карамель, я доберусь до жвачки и наконец-то похаваю…