И вот значит пришла очередная злоебучая депрессивная осень. Иснова я на рисурсе. Возможно это лишь банальное стечение абстаятельств, но на рисурсе я аказываюсь всё с теми же проблемами, что и тогда - весной 2004. Тогда, шарясь по сети я случайно набрёл, даже непомню как, на рисурс удава. И в принципе, я благодарен сутьбе, за то что она вывела меня на загадочное сочетание латинских букоф «udaff.com».
    Тогда я только окончил учёбу и устроился на первую работу. Был юношей в полном расцвете сил с неокрепшей, шаткой психикой. И только рисурс направил меня на истинную дорогу настоящего падонка. Взраслеем хуле…

    Вопщем я не аб этам. Пазнакомились мы сней как-то странно, она приехала к подруге, а я зашёл в гости. Ну чай, пирожные и прочая хуйня. Особо она мне тогда и непонравилась – маленькая, закомплексованая, стиснительная, неприметная. Вопщем, погуляли мы тогда все вместе, компанией. И она уехала. Уехала к себе домой. А я вообще жыву в говнообразном городке, который начинает угнетать только мыслью о том, что ты в нём жывешь. А она живёт в городе, в городе который стал моей мечтой. И хотя нас разделяло пачти 100км мы с ней очень сблизились. Эта падруга, к каторай она приезжала  (они учатся вместе) проела мне всю плешь рассказами а том как я ей ахуенна панравился, и как ана на миня нивъебенна запала. Ну я думаю, хуле, бесплатная палавайа ебля ещё никому ни павредила и хуй не стёрла. Говорит, пазвани ей, она ждёт тваиво званка и хочет с табой паабщатцо. Говорю, пусть она опять к тибе приезжает в гости и пагаварим.

Прашло не так многа времени, мы сней начали быть вместе. Казалось тогда, что фсё очень заибись. Так мне было хорошо с ней вместе. Мы гуляли, разговаривали и делали много хороших и интересных дел вместе. Но. Приезжала она к своей подруге, а подруга живёт со своим мужем (моим быфшым аднакласникам). А поскольку у меня дома ремонт, мне приходилось ночевать у них вместе с ней. Спать с ней пад адним адиялам мы начали с первого дня наших отношений.

Первое время фсё было вроде как нормально, а патом началось. Начали заёбывать нас эти друзья. «Вы нам, нахуй, диван разъёбываете, и ваапще он скоро развалится ат вашей йебли.» Судя па всиму, у этого друга хуй стоит на половину, эта кагда утрам ссать идёшь, а он стаит, выссался, он упал. И фсё на этом иво миссия выпалнена. А падругу паходу лупил хранический нидаёп, и она песдела с утра на нас па поваду разваливающегося дивана пытаясь компенсировать, наверно, отсутствие ночной палавой йебли. Это нисматря на то, что всё время, каторае мы проводили у них вместе с ней, я кормил их. Пакупал жратву, и, причём ни винигрет с картошкай, а зайибатые диликатэсы. Они, нисматря на то, что я всё таки был им другом семьи прадалжали усердно песдеть и йебать нам мозг.
Патом я нивыдержал. И пригласил её к сибе дамой. Пазнакомил с радителями. Её нихуёво приняли в моей семье, относились как к радной дочери. Она стала приезжать ка мне каждые выхадные. И мы патихоньку начали станавиться семьёй.

Как-то летом она съебалась к бапке ф диревню. Звонила мне аттуда па 30раз в день, и песдели мы с ней, вроде как и ниачём, но фсегда были темы для разгаворав. Не было её месяц. Патом ана приехала. Я встретил её на вокзале с ахуевшим букетом цветов, купил нармальной жратвы, и мы паехали к ней дамой. Блядь, я тогда был самый щасливый падонак на свете. Мы йеблись  с нею тогда как падорваные. Часов шесть ни вылазя из кравати даже пакурить. Её пелотка не высыхала, а хуй так не разу и не подумал упасть. Она брала в рот так нежно, так ласкава, и я отплачивал ей йеблей дикого мустанга. Я драл её как обезумевший, и в то же время был ласков и нежен.
Вапще мы с ней перипробывали практически фсё, что падсказывала майа фантазия. И нам обоим это нравилось. Мы йеблись с ней везде где только можно, в любых позах и любых апстаятильствах.
Патом она начала мне звонить и жаловаться на сваих предкав. Доёбуют, абижают, песдят с нихуя. Гаварила, съебусь нахуй очинь далико и никто миня нинайдёт. Ну, я этой хуйни долга тирпеть несмог, и забрал её через какое-то время к себе в квартиру.

Мы начали жыть вместе. Потихоньку готовясь к свадьбе, она торопила, я не спешил. И тут началось. Эти йебучие скандалы, вопли, истерик с нихуя. Это меня доводили до опизденения. Я ниразу ей нихуя хуйового ни сделал. Я пакупал ей фсё что пазваляла майа зарплата. Делал для ниё приятные сюрпризы, вопщем проявлял свои чуства, так как только мог. И что я получал? А нихуйа! Песдёшь, нервы и чуство полнава пахуизма. Приходя домой она лажылась спать. А когда прихадил с работы йа, она даже не слышала. Патом прасыпалась (вернее я её будил), целовала меня. И начиналось: ссора, перемирие (только пачиму-то мне всигда надо была извиняться и делать первый шаг) и уёбывала к падружке делать уроки, к той самой падружке. Я туда не ходил, я сказал ей что после всех этих выебосов которые они нам строили на заре нашых атнашений ани мне больше не друзья, а просто знакомые.
Бывало так доебёт меня своими капризами, что я забывал родной язык. Я уходил, уходил остыть. Или в другую комнату, или на улицу. Успокоившись я возвращался. И что я видел? Мирно спящую девочку, с лицом незабвенного младенца. Я непонимал как можно доебать любимого человека, разосраться с ним и спать. Спать так спокойно. Мне в эти моменты жыть не хотелось, а она сцуко спало.

Жывя вместе, она нихуя практически не делала по дому. За полгода совместной жызни она три раза сварила суп «Из семи Залуп» и один раз испекла запиканку «Твердохуй». Поселив её к себе в комнату, настоящую падонкавскую лачугу, я думал там будет больше порядка. Я ошибался, там стало больше срача. Причем не моего. Моим вещам там места не было. Теперь там был её срач. Па сравнению с каторым, мой просто курит бамбук.
Настало лето. Мы сней поехали на море. И вроде бы фсё было заебато. Мы были только вдваём. Вместе отдыхали, вместе купались и всё казалось налажывалось па немногу. Мы там даже практически не ссорились. И вот мы вернулись. Средина лета, отпуск у меня заканчивался, а у неё каникулы только начинались. И она опять собралась к бапке.
Я купил ей билет. Билет в безвозвратность. Сам не ожыдая этого.

Уехав на целый месяц, она со мной практически не общалась. Нет, конечно, она мне звонила каждый день, но апщались мы с ней не больше трёх минут и за эти три минуты мы успевали поссориться до пяти раз. А патом она говорила, что занята, иле ещё что-нибуть выдумывала. Она рассказывала мне, что гуляет там с месными калхозными перцами и са сваей сестрой да 5-6 часоф утра. Гаварила, что ниибёт иё никто. Просто апщаетца с ними. А с перцами, патаму что девок там нармальных нет, фсе праститутки. И я ей верил.
Она приехала. К себе дамой. Я забил на работу, и тут-же поехал к ней. И увидел её безразличность и холодность ка мне. Она даже не падарвала жёпу чтоб выйти ка мне в каридор кагда я пришол в её дом. Начался разгавор. Канкретна она нихуйя ни гаварила, только вякала. Говорил я…

Мы расстались. Она сказала, что чуства ко мне у неё развеялись. И меня она больше не любит.
Как мне зделалось хуйово. Я нипомнил сибя. Этот месяц мне казался бесконечным. Через месяц мы созвонились, и решили встретиться. И я увидел снова в её зеркальных глазах те чуства, которых мне так не хватало уже давно. Мы снова начали быть вместе.  Только не долго блестели эти глаза. Всего лишь пару дней. И началось апять… Жить она ко мне не переехала. Но поебаться в гости приезжала каждые выходные. И такайа йебля мне нихуйа не нравилась. Она не со мной йеблась, она просто йеблась. На кануне очередного приезда она позвонила и сказала, что заболела и не приедит. И ёще сказала, что завтра йедет на экскурсию в какой-то город на 4дня. Я ахуел. И не звонил ей.
В результате через неделю я узнаю от её падруги, что ни на какой экскурсии она нибыла, а ездила в деревню своей бапки. Но не к бапке. И что любит она типерь Андрюшу. А мне не звонит, потомучто боиться, и ей стыдно передо мной за всю ту хуйню, которая была между нами. Я поехал к ней через пару дней и сказал:
«Я не обижаюсь на тебя, и не держу на тебя зла. Просто если ты когданибудь поймёшь, то, что я для тебя делал, можешь мне просо позвонить.»
И ушёл.



ЗЫ:    Но досихпор я вспоминаю её загорелое тело, её маленькие груди с торчащими сосочками, её пелотку с разными причёсками каторые делались для меня. И все те моменты в которые я был самым щасливым падонкам.