- Ты знаешь, я думаю, этот момент настал Ну понимаешь, в общем, я решила, что нам нужно расстаться.
Нет ответа.
- Может быть, я должна ещё что-то сказать Извини. Не говорить же мне что-нибудь вроде "давай останемся друзьями" или "ты замечательный человек" правда, глупо.
Нет ответа.
Пауза.
Зелёные глаза смотрят в упор с уже едва заметным раздражением. "Когда всё это кончится" - "я надеюсь, он не станет напиваться и демонстрировать всем, как ему плохо" - "Боже, как же это скучно и долго". Зелёные глаза требуют ответа;
- Я остановился поболтать с Гекльберри Фином.
- Что?!!
- Я остановился поболтать с Гекльберри Фином
Класс перестал шуметь замер. Сорок пар глаз уставились на меня с восхищением и жалостью. Расплата неминуема, но красивый жест стоит розог.

- Томас, вы прекрасно знаете, что ожидает вас за это. Неслыханная наглость! Вы ещё более испорченный мальчик, чем я думал. Извольте снять пиджак!

Удар ещё удар Кровь застилает мне глаза. Я успеваю заметить, что в окне напротив, из-за занавески, на меня смотрит испуганное детское личико. "Бедный дядя Том! Ведь он совсем не виноват. Как же ему, наверное, больно!"

Больно. Больно. Больно. Очень, очень больно. Но что такое боль моя задубевшая чёрная шкура стерпит и не это ведь среди злорадствующих одноклассников, упивающихся моим позором, сидит зеленоглазая Бекки, и горько плачет, уткнувшись в передник
- Я остановился поболтать с Гекльберри Фином.
- Извини, мне пора.
- Я тебя люблю.
- Извини.


- Том!
Нет ответа.
- Том!
Нет ответа.
- Куда же запропастился этот негодный мальчишка?

- Вы звали меня, сударыня?

- Боже мой, Оливер, где тебя носит? Мистер Бамбл, вы не представляете, как я с ними измучилась. Эти маленькие негодяи только и знают, что есть и спать!
Почтенный бидл вперил в меня свой острый негодующий взгляд.
- Извольте объяснить своей благодетельнице, мистер Твист, что означает ваш рассеянный вид.
Я смотрю на миссис. Она ждёт от меня ответа. Милые, родные губки, гордая поднятая голова и неуловимый разлёт зелёных глаз

- Я люблю вас, миссис

Колизей взорвался ликующими криками и аплодисментами. Поверженный бык хрипел в стороне, а я нёс на руках прекраснейшую девушку, прикрытую лишь длинными чёрными косами. Нерон медлит, ему хочется крови, но стадион уже рукоплещет стоя белая нежная кожа красавицы оттеняется бронзовым загаром великана эти латиняне умеют ценить красоту. Но великий Бог! Приоткрытые губы шепчут мне, своему рабу, не смевшего поднять глаз на богиню - "я тебя люблю!" у меня подкашиваются ноги, темнеет в глазах, и вот я уже чувствую затылком раскалённый песок Колизея
Синее небо. Высоко надо мной точками летают какие-то птицы. Я поворачиваю голову и смотрю через бутылку, как она уходит. Бархатно-коричневый портвейн с алыми искрами уходящего солнца пытается уменьшить, исказить её и успокаивает меня…
- Да, удивил ты меня Иван-царевич! Ну что ж уговор дороже денег! Яблочки молодильные ты мне принёс, смерть кощееву отыскал, змея трёхглавого победил вот тебе меч-кладенец. Иди, завоёвывай свою царевну!
Добрые старушечьи глаза смотрят на меня ласково. Я угадываю за этими озорными зелёными огоньками, бесформенным, одряхлевшим телом её свою любовь.
- Что вы, бабушка! Посмотрите, какой век у нас на дворе! Сейчас царевен уже не завоёвывают. А меч-кладенец мне для себя нужен я ж заговорённый! Меня ни зуб, ни камень, ни железо простое не берёт!


…белый кафель. Шумит вода. На потолке облетает извёстка. Я допиваю портвейн и бросаю бутылку в ванну рядом с собой. Закуриваю. Быстрое движение лезвия вдоль руки и в воде поднимается розовое облако и в голове

Стук в дверь ванной становится всё настойчивей. И я слышу
- Том!
Нет ответа.
- Том!
Нет ответа.
- То-о-ом!!!