В тот час, когда Геракл Спецтранса
Бачками Авгия гремит,
Авроры тронутый румянцем
Спит человек. А хуй не спит!

А хуй-подлец стоит, и баста,
Вне всякой связи половой.
Ему, как голому – ебаться,
Поссать присралось, хоть ты вой.

Пусть жить с рукою в мезальянсе
Ему совсем не по нутру,
Сейчас не в мясе, а в фаянсе
Вынь, да положь ему дыру.

Вот так, его лелеешь, холишь,
А кайфоломщик сладких грёз,
Встаёт притворно для того лишь,
Чтоб ты поссать его отнёс.

Но всё же, как родного брата
Его мы любим и храним.
И он всегда – «персона грата»,
По крайней мере, нам самим.


Ведь и в длину и в толщь обхвата,
Столь тщательно был мерян он,
Что так Весов и Мер Палата
Не измеряла эталон.

Не плачьте, коль замер гавённый.
Вам «бабаягодкаопять»
Любая скажет умудрённо:
«Хуй 'на хуй незахуй менять!»

Что в жизни ахуенней хуя?!
Мы им ебём!!! Он нам, как герб!
Мы с ним Европ крадём, быкуя,
Ну, на худой конец – Евтерп.

Он нам и альфа, и омега,
Он вдохновения сосуд,
Нирвана, сатори и нега,
Особенно, когда сосут.

Я не шучу сейчас ни грамма,
И ты, фтыкатель, не психуй,
Но и святое слово – «мама»
Хуй кто б сказал, когда б не хуй.

Но, пьяный меценат уродин,
Он одноглаз, что тут не блей.
Он Лихо, Полифем, и Один,
А для кого-то – «брючный змей».

Что в жизни есть хуёвей хуя?!
Им нас ебут! (Не дай то бог!)
С ним мука – бобылём векуя,
Не мять у бабы передок.

То он стоит, что – хуй положишь,
То – заебёшься подымать,
То трёх за раз ебать ты можешь,
То хоть еби свою кровать.

Мы им болеем гонореей.
Нас посылают на него.
И все мы – ставки в лотерее
Из трёх известных букв всего.

О, пиздокомпас своенравный,
Быть нежелающий вовне!
Хоть лучше, ежели исправный,
Чтобы пореже быть в говне.

Навязчив, как дурак поддавший,
Ядрёный, как ректификат…
И кто бы ни был пострадавший
Он вечно, сука,  – адвокат.

В раздумьях этих в рукомойник
Я ссал (хотя и был не вдрызг)
Дояркой, 'ловящей в подойник,
Дождь струек, капелек и брызг.

И оттопырив зад гимнастом,
Направив в цель две трети струй,
Я понял – вовсе не напрасно
Хуй обзывают словом хуй.

На сём закончу. Стар, не скрою.
Себя я раньше не срамя,
Хуй мог согнуть одной рукою…
А нынче – не согнуть двумя.