Я хочу поделиться своей первой любовной историей. Мне понадобились годы, чтобы приучить себя к мысли, что любовью мои чувства вовсе не были, что это ненормально и не свойственно людям. Я научилась смеяться над собой и рассказывать об этом как о детской причуде. И, собственно говоря, если меня спросят о первой любви, я бесспорно, назову мужское имя. Но из песни слова не выкинешь, и уж тем более не выкинешь из жизни любовную историю.

И вот посудите сами. За свою жизнь я назвала любимыми несколько десятков мужчин. В половине случаев я действительно так думала. Несколько раз я была уверена, что это на всю жизнь, а пара парней вполне подходит для этикетки «первая любовь». Но большинство этих романов потускнели в моей памяти, как выцветшая на заборе половая тряпка. Остальные, сохранившись на диске С:/ (Chronological memory), не занимают и бита на диске Е:/ (Emotional memory). Все вышесказанное не касается моей истории – той самой, первой. Истории, которая на всю жизнь научила меня правилам, по которым играет любовь.

За городом я нашла большого жука. Он был безнадежно мертв и, похоже, уже подсох изнутри. У жука было гладкое, словно лакированное, смуглое тело и стройные волосатые лапы. Его упрямую сильную голову украшали рога. Животное вызывало жгучее любопытство своей непохожестью на всех, кого я знала до встречи с ним. И он был мой – безраздельно, головокружительно мой! Я гладила его спину, ноги и руки, голову. Я пыталась заглянуть в его глаза, надеясь встретить в них отблеск своей безумной радости. Восторг, который я испытывала уже целые пять минут, обернулся неизъяснимой нежностью и я впервые тогда задумалась о перспективах нашей с ним совместной жизни. А потом я вдруг поняла, что мне не безразлично, как я выгляжу в его присутствии и не веду ли я себя глупо. Достаточно ли уважительно говорят со мной окружающие, особенно родители – ведь они вполне могут ляпнуть что-нибудь про неубранные игрушки или, чего доброго, осведомиться, не хочу ли я на горшок! Я почувствовала, что щекам вдруг стало горячо, как будто я долго просидела у бабушкиной печки.

В это время мы уже ехали в машине домой. Я сидела на заднем сиденье одна, вернее с любимым, которого нежно держала в руках. Дорога располагает к мечтам, и я мечтала вовсю. Это было особенно сладко оттого, что с мечтой нас разделяли всего каких-то десять минут езды! Я решила сразу: дома мы закроемся в комнате и ляжем вместе в кровать. Вместе, вдвоем, с этим прекрасным созданием, лучше которого не может быть на свете. Мы будем лежать и смотреть друг другу в глаза. Я буду ласкать его, а потом спою колыбельную. А потом наступит утро, и у нас будет впереди целый день для любви. И таких дней будет… бесконечность. Я была абсолютна счастлива. И меня нисколько не смущало, что мой любимый мертв. 
Мое счастье было слишком совершенным для этого мира, и тот выплюнул его, даже не раскушав.
Заходя в лифт, я уронила жука в шахту.
Мы были вместе какие-то двадцать минут.

Удивление, восторг, нежность, любовь, расплесканная в бесконечность моими мечтами, и… сводящее с ума неизвестное ощущение, от которого хочется скулить и метаться. Хочется скулить и метаться, а на самом деле стоишь и молчишь, давясь навалившимися ощущениями. И не можешь даже крикнуть взрослым «ДОСТАНЬТЕ!!», потому что заранее знаешь, что это бесполезно. Никто не поймет, ЧТО на самом деле произошло в этот момент. Они втопчут твои чувства в грязный бетон лестничной площадки и уйдут жарить картошку. А однажды, в каких-нибудь гостях, развеселясь после рюмки наливки, расскажут среди прочих анекдотов историю о том, как дочка собралась замуж за мертвого жука. Этого допустить было нельзя. И нельзя было оставить ЕГО в шахте.

Я чувствовала себя стеклом, взорвавшимся тысячами осколков от сильного и точного удара. Я понимала, что даже если меня склеят, свою прозрачность я потеряла навсегда.
Я давно не живу в том доме, где так бездарно потеряла свое счастье. Но когда я вижу жуков, или просто думаю о них, в моих глазах встают коричневые двери лифта, и - перед заплеванным полом - узкая полоска тьмы: могила, поглотившая мое счастье.

Про то, чему меня научила история с жуком

Любовь всегда приходит внезапно и сразу. Идеальный мужчина – это крупный смуглый брюнет с шелковой кожей и волосатыми конечностями. Мужчина должен быть упрям, умен и с рогами. Если при этом он будет мертв – ничего страшного. Главное, чтобы вызывал любопытство. Чем ярче чувство, тем оно недолговечнее. Двадцать минут абсолютной любви – это много. Близок локоть, да не укусишь – самая страшная истина этого мира. Судьба может что-то у тебя отобрать, а потом это же отобрать еще раз – самый страшный парадокс этого мира. Надо осторожнее рассказывать о своих интрижках с мертвыми жуками – у людей всегда найдется парочка терминов, которые способны раздавить самые высокие чувства в невнятную лепешку: настолько они тяжелы и беспощадны. Некрофилия и зоофилия – в моем случае. А что в вашем?