Писатель, а к таковым я себя отношу, всегда пытается заглянуть под поверхность тела и старается рассмотреть и познать его изнанку. И, может быть поэтому, мне этот давний случай вспомнился. Я тогда в институте учился. А под окнами нашего общежития какой-то кавказец, этот яркий символ черножопого мира, целую ночь пипикал. У него клаксон особенный был какой-то, Бессамемучо с большим чувством исполнял. Он таким образом, девушек, живших в нашем общежитии, обольщал. Человеческое легкомыслие, безответственность, близорукость… Тогда, напомню, автомобиль «Жигули» являлся самым ярким символом богатства. А я в Ленинграде жил, когда в институте учился. Помню, к кому в гости не придешь — всюду клопы. И это в домах потомков фрейлин с глубокими декольте и белых офицеров с аксельбантами через плечо, проштудировавших Маркса и Ленина до запятых. Да, конечно, Бродский так и не пришел умирать на Васильевский остров, как обещал своим друзьям, близким, знакомым. Но ведь обещал же! А тут эта падла с озера Рица на «Жигулях», гумарджопа не мытая…

Вы не подумайте чего, просто за однокурсниц продуктивного возраста обидно до слез было. Вот говорят, что в Украине женщины неземной красоты, а в России перевелась славянская женщина. Не знаю, может быть. Но в те годы русские девчонки даже очень красивые были, хоть под каждым кустом модельное агентство открывай. И задрать подол Матушке-России многие тогда были не прочь, и я в том числе. Даже в первую очередь. Русские девушки и сейчас у меня с русыми косами и в мини-юбках как живые перед глазами стоят. А может, просто молод я был тогда, полон оптимизма, стоял одной ногой в прошлом, другой — в будущем. Но между ног у меня была такая отвратительная действительность…
…Да, долго я думал, как бы кавказца утихомирить, путь к озарению был нелегким, но решение было найдено. Короче говоря, отомстил я ему по-ленински. Идея была настолько свежа, что, даже если она была бы отвергнутой, забыта уже никогда не была бы. Ибо я поднял «дубину народной войны» сознательно, по-деловому.

Однажды, под утро, в ответ на бибиканье его «Жигулей» под окнами, из окна 5-го этажа нашей общаги, на фоне синего безоблачного неба, легко выпорхнул лом с привязанными для аэродинамики колготками. Достоевский учит нас, что именно топор представляет собой антитезу уже не помню чему, но, как показала жизнь, лом для этой цели тоже бывает хорош. Этим ломом мы зимой лед возле общежития скалывали, а колготки мне девочки безвозмездно пожертвовали, тоже тогда дефицитом были, между прочим. И, надо сказать, оный оперенный лом дело свое сделал справно — от крыши и на сантиметров десять в землю (асфальт в те годы плоховатый был), через всю вертикаль автомобиля, и непосредственно за спиной «шофэра»!
Тут конечно крики, слезы, сопли, даже обиды… Теперь я уже смело могу сказать: «Грузин был в истерике». Учитесь, как слезу из южных народов выжимать! Надеюсь, в последствии он поделился с друзьями испытанным при этом катарсисом. И коренной национальности тыкать в геморрой шампуром перестал. Я вот сейчас сижу и думаю — он и кошек с тех пор боится или только заикается? По идее, должен бояться, особенно черных.

И вот недавно я вдруг с ужасом понял, что сегодня я терпимее стал и так бы, наверное, не поступил. Не потяну я уже такого рода оргию тонких духовных извращенцев, ох, не потяну. Нет, еще хочется иногда семечек погрызть, но не настолько, что бы с ломом на владельца «Жигулей»… Это ли не признак старости? Пойду, что ли, с горя шифер погрызу. Говорят, это успокаивает. А может это потому, что я давно живу далеко от России? И узка страна моя родная? И не хватает в ней полей, лесов и рек? Или потому, что какие-то зеленые недавно домой приходили, уговаривали ни оставаться в стороне от чужой беды и собранную сперму просили сдавать в фонд голодающих детей Африки? Может, просто этим навеяло?