В жизни любой женщины наступает тот день, когда она с грустью осознаёт, что в джинсы втиснуть свою разбухшую задницу не представляется возможным. Скорее всего,  уже навсегда.

Но даже, допустим, она умудрилась ценой героических усилий и втягивания живота натащить трещащие по швам модные штанишки и что есть мочи выдохнув, застегнуть металлическую пуговку, но разве она способна ощутить радость победы? Разумеется, нет! Тут же начинает выпирать живот, пояс болезненно впивается в тело, по бокам свешиваются многочисленные жировые отложения...

Словно очнувшись, протрезвев, проснувшись, такая женщина бросается приобретать одежду свободного покроя, надеясь за всеми этими рюшами, воланами, драпировками и накидками спрятать истинные размеры своего тела. Но прибегнув к хитрой маскировке, на что она в сущности надеется? Мужчины уже начинают мало интересоваться ею, а скоро и вовсе перестают давать.

Её некогда томные, выразительные глаза, взгляд которых пленил любого, а десятиклассника заставлял смущённо отворачиваться или смотреть украдкой, краснея щеками с мягким пушком (тайком сбриваемым), разве теперь она может горделиво-победоносно взирать на почитателей и ценителей своей красоты?  Быть хоть сколько-нибудь желанной и соблазнительной? Взгляд её теперь совершенно не пленяющий, а какой-то усталый и безразличный. И никакая тушь, увеличивающая объём ресниц в двенадцать, да хоть во сто раз, не спасёт положение. Не помогут тени и кремы, разглаживающие за сорок восемь дней морщинки. Глубина этих проклятых морщинок стала катастрофически пугающей и никакая пудра не в состоянии выровнять ухабистую поверхность безжизненной кожи.

-Вы любили кого-нибудь в своей жизни по-настоящему? – поддельно заинтересованно допытывается молодой журналист у угасающей звезды и проклинает козла редактора оторвавшего его от статьи об очередном террористическом акте.

-Сколько раз, сколько раз, мой мальчик, - неразличимая в черноте бесконечного космоса коллапсирующаяся звезда, не замечая скучающего молодого человека, мечтательно углубляется в воспоминания...

И густая сеть теперь уже откровенных складок, сделавшись ещё отчётливей, приходит в движение, начинаясь у глаз старухи и уходя по шее глубоко под давно немодные одежды. Женщина постепенно превратилась в бабушку. Бабушка, - это не звание, бабушка - это понятие,  документ, свидетельство прожитой жизни...

Бабочкам в этом смысле живётся гораздо проще.

2007

Степан Ублюдков -  журналист, графоман