- я ведь и не виноват нихуя, - начал рассказывать Симпсон, - и Никсона трахнул, чтобы отец мной гордился. Он ведь весь Пиндостан исколесил, сорок шесть бюстов президентских оттрахал, а синее платье  - тоже ведь его рук дело.
    - и Кеннеди тоже он? – спросил Маус.
    - не, Кеннеди сам застрелился, - отмахнулся Барт.
    - так и я не расист, - разоткровенничался мышь, - а что такое «расист»?
    - ну это типа когда не любишь недолюдей, негров там, и  всяких и французов.
    - хуя се, - задумался Маус, - тогда все-таки расист. Только на французов мне похуй.
    - если нас всех убьют, - перевел тему Симпсон, - то Мэрлин Монро так и не попробует моего желтого друга…
    - не еби мозг, она сдохла уже давно.
    - так я и не сказал «живая Мэрлин Монро», - огрызнулся Барт.
    Устойчивый запах испражнений прервал их беседу. Листва на деревьях завяла, хотя июль вроде.
    - мухи. Неспроста, - определил Симпсон.
    - наверное гнездо, - согласился Маус.
    - а вон и оно, - показал пальцем Симпсон, - на земле коричневеет.
    - волосатое гнездо… - удивился мышь, - это неправильные мухи. Хотя запах говна присутствует.
    Симпсон, как наиболее смелый, подошел и пнул гнездо ногой. У гнезда оказались большие уши и они шевелились. Переборов страх Барт еще раз пнул гнездо, на этот раз сильнее.
    - еб твою мать!!! – заорало гнездо и превратилось в Чебурашку.
    Маус обрадовался, что Чеб нашелся, но обниматься не полез.
    - пока ты здесь спал, - наехал Симпсон, - мы тебя искали. А почему ты в говне?
    Правду Чебурашка рассказывать не хотел, а врать не умел, поэтому сказал первое, что пришло в голову:
    - пошел на хуй!!!
    - не залупайся! – остудил его Симпсон, - нам еще с тобой жить.
    Чеб гордо тряхнул ушами и направился к дому.
    - хуле скажешь, Чурбанашка, - подмигнул Симпсон Маусу.
    Чебурашка не обиделся на это, потому что отец так и хотел его назвать, но когда Чеб родился, его папаша нажрался и блевал четыре дня, а потом было уже поздно.
    Мухи садились на Чебурашку подкрепиться, а когда их стало много, они попробовали унести его, но Маус и Симпсон схватили ушастого за ноги, и отбили от насекомых.
    В  зале было прохладно, хоть и облевано все, и вентилятор сломан.
    - сиди пока здесь и никуда не ходи, - попросили Чебурашку друзья, и на всякий случай  привязали к статуе, - а мы пока поищем остальных.


***


    - я проверю в унитазе, - предложил Чипполино, - а ты пока посмотри по коридору.
    Карлсон медленно, шаг за шагом сканировал узкое коридорное пространство. Никого. Шаг за шагом. С картин на него зловеще пялились Дортоньяны и всякие там Гондоморины. А на одной – огромная свинья и надпись Петочог. «Не хотел бы я встретиться с ним», - подумал Карлсон, почесывая мошонку. В конце коридора он увидел дверь. «Хуле, дверь как дверь» - подумал Карлсон, вытирая руки об очередной холст. «Беспесды Банифацый» - прочитал Карлсон. На холсте был изображен вроде лев, но натурально на педика похож.
    Карлсон тем временем подошел к двери.
    «Странно, - подумал он, - вроде дверь, но квадратная, стеклянная, и подоконник схуя-то перед ней». На той стороне двери не было нихуя, только сад. «это же окно бля», - озарило Карлсона. Хуле, окном Карлсона не напугать, он вообще испугался только один раз, когда папа Малыша грозился «выпороть Карлсона, если поймает его». Карлсон как-то залетел не в то окно и увидел, какое порево вечерами учиняют родители Малыша, и не очень хотел быть на месте его мамы.
    - я король мира! – заорал Карлсон, расставив в стороны свои ручонки.
    В это время сзади серая тень легла на спину Карлсона и две могучие руки толкнули его в окно.
    Свободное падение. Карлсон понимал, что шанс спастись только один и с силой ебанул по кнопке на своем животе. Только вот моторчик не завелся. Хуле – на спирту не работает, ему варенья подавай. От своего удара в живот Карлсон согнулся пополам и в таком положении встретился с землей. «Тинаканделаки» - почему-то подумал он перед тем, как навсегда лишился сознания.

***


    - вылезайте, уебки, - заорал Вини Пух в темноту подвала, - хозяин дарит вам свободу.
    - зря ты так, - посмотрел на него Матроскин, - нарываешься на пиздюли.
    Буратино и Леопольд щурили глаза, отвыкшие от света, а Леопольд еще застегивал ширинку. Через минуту они выбрались наверх. Крысы тоже было полезли наверх, но  Матроскин захлопнул дверь и прислонил к ней Пуха. Медвежонок глупо улыбался, но был толстый, и крысы отступили.
    Они стояли вчетвером друг напротив друга и улыбались. Они живы, кто бы что ни говорил. ПОКА ЖИВЫ, а это уже не так весело.
      - А знаете, - начал Пух, - я знаю вас всего полтора дня, а вы мне как родные.
      Пух не стал говорить, что всю родню он застрелил в далеком босоногом детстве из базуки.
    - не знаю, как вы, - продолжил медведь, - а я невиновен. Я не давал деньги Кристоферу Робину, он сам отбирал их у меня, а вечером использовал как женщину.
    - хуя се, - выдохнул Леопольд, - как грустно.
    - а началось все с моего друга Пятачка. Он был милым и веселым поросенком и я часто приглашал его в гости, чтобы он убирал в моем домике. А потом между нами встал этот пидор – САВА.
    - но Сова не может быть пидором, она же не филин, - блеснул познаниями Буратино.
    - этот САВА может, - заверил Пух, - это вообще-то хомяк и зовут его - Сережа, просто он очень хотел летать, а Крирстофер-ебанаяшвеямотористка-Робин пришил ему крылья, которые вырезал из моего хера. Сами понимаете, - летать с такими маленькими крыльями Сережа не мог, но называться с тех пор стал гордо - САВА.  И вот однажды он позвал Пятачка к себе в гости и рассказал, что я порабощаю его. С тех пор доброго милого Пятачка не стало, а в лесу появился Петочог Заебастый. Он про меня больше и слышать не хотел, а при встрече – пиздил. Мне пришлось оставить свой домик и уйти жить к бизонам. Там меня приняли как своего, но я не мог дать потомства, а от слабых стадо избавляется. Так что это приглашение было как нельзя кстати.
    Пух закончил историю и громко выдохнул через жопу.

***
 

    - я дрочил на весну, и хуле? – начал новую тему Симпсон, поднимась по лестнице на второй этаж.
    - молодец бля, - согласился Маус, - а я вот однажды кончил в военный устав морской пехоты армии США. Весь их ебаный корпус не знал потом, чем должен руководствоваться морской пехотинец в мирное время. Долбоебы, и так понятно, что в мирное время командуют хер и желудок!
    На втором этаже они остановились и осмотрелись. Дверь в сортир открыта, а это всегда подозрительно. Окно в конце коридора тоже нараспашку, но это логично – проветривается, хуле.
    - полиция нравов, - заорал Маус, врываясь в толчок, - всем оставаться на своих местах! А хотя похуй, - всем выйти из сумрака!
    Чипполино и не был особо в сумраке, но голову из унитаза достал.
    - и кого ты хотел там найти? – поинтересовался Барт, - большой и чистой любви?
    - я никого не искал, - ответил лук, - я в него блюю.
    В подтверждение Чипполино показал два пальца, и да, действительно он блевал.
    - а где Карлсон? – спросил Маус, - вы ушли вдвоем.
    - он улетел, - повторил Чипполино услышанное когда-то, - но обещал вернуться.
    - ебаный придурок, - сделал вывод Маус, - никакой от тебя пользы. Иди вниз к Чебурашке и привяжись к статуе.
    - да, да, конечно, - согласился Чип и снова блеванул.
    Маус и Симпсон вывели луковицу в коридор и толкнули с лестницы.


***


    «ИБАЦЦО» - написал Чебурашка на стене и смотрел на свое творение. Ибаццо Чебурашка очень любил, только вот никогда не пробовал. Ибаццо – как луч света в темном царстве. Настроение ушастого сразу стало лучше. В это время на него сверху упал Чипполино. Ибаццо и Чипполино не очень сочетались, и Чебурашка спешно стер надпись.