После захвата Балкан и блестящей победы десантной операцией на Крите вся Германская военная мощь сосредоточилась на границе с СССР. Вопрос о количестве войск и техники обеих сторон является одним из самых обсуждаемых на сегодняшний день, в массе работ опровергаются данные советских времён. Часто эти исследования носят совершенно неправдоподобный характер. Наиболее реалистичными кажутся такие данные:
В целом, советская армия превосходила германскую, но её части были разбросаны по всей огромной территории страны. В Западных округах было сосредоточено две трети войск, т.е. 3-4 миллиона человек. Немецкая армия имела примерно столько же солдат. Но к немецкой стороне нужно приплюсовать армии её союзников, возможно еще не менее 1 миллиона человек. Конечно, можно сказать, что эти армии не имели той боевой ценности, что немецкие дивизии. Это верно, но пока все немецкие силы наносили концентрированные удары, части союзников сковывали много сил Красной Армии. Также они вели операции против второстепенных пунктов, и охраняли захваченные территории, а это позволяло немецкому командованию максимально использовать свои силы для решения основных задач.

По количеству танков советская сторона превосходила Вермахт в 4-5 раз. Это уже доказано. Также доказана несостоятельность версии о том, что масса танков была устаревшей и непригодной для современной войны.
В артиллерии Советский союз имел большое превосходство, возможно, в 2-3 раза.
В авиации Советский Союз также имел превосходство в 3-4, а может, и 5 раз. Вопрос о качестве авиации спорен. Сейчас доказывается, что так же, как и в танковых войсках, технические характеристики русской авиации были лучше, однако сами немцы думают иначе Также важно отметить, что советские стрелковые дивизии по своему оснащению техникой превосходили немецкие.
Если подытожить всё вышесказанное, то явно видно, что соотношение не в пользу Германии. Однако есть ряд фактов, сглаживающих это неравенство, если не сказать большего.

Во-первых. Технические превосходства у немецкой стороны тоже были. Самым главным из них являлась радиосвязь, которой был оборудован каждый танк (!) и каждое, даже небольшое, пехотное подразделение. А связь в бою – это управление, а хорошее управление – это залог победы. На немецких танках была установлена превосходная оптика, и не менее превосходная система управления огнём. У немецкой пехоты было преимущество в вооружении пулемётами, «... немцы превосходили русских... в оснащении пехоты пулемётами».

Во-вторых. Немцы имели огромное превосходство в организации. К примеру, основной ударной силой Красной Армии были механизированные корпуса. Они состояли как из дивизий, так и бригад, т. е. чёткой организации не было. По своей величине эти корпуса практически соответствовали немецким танковым группам, а управлялись, естественно, штабом корпуса. Ввиду чрезмерно большого количества танков штаб корпуса плохо справлялся со своими задачами, вся структура управления была громоздкой и недостаточной для решения быстрых задач. Позже будут созданы, по примеру немецких, советские танковые армии с чёткой и хорошо функционирующей структурой управления, но это будет позже... В 1941 году немецкая система управления «армия-корпус-дивизия» работала как часы, в отличии от советской.
Огромный вред красной армии наносил институт комиссаров, создававший двоевластие в частях. Позже политруки будут подчинены командиру соединения, но опять же это будет позже. Было много и других недостатков.
В третьих. Немцы имели огромное превосходство в профессионализме всего командного и, в большей степени, рядового звена. Это настолько явно, что не требует доказательств.
Итак, в целом ситуация обрисована, остаётся сказать одно, была ли внезапность нападения.
Безусловно. Сейчас всеми доказывается обратное, но надо сказать так: в политическом отношении война ожидалась (если не сказать планировалась), и страна к ней готовилась усиленными темпами, но в военном отношении нападение Германии было полной неожиданностью, оно застало советские вооруженные силы врасплох. «Внезапность нападения... была достигнута на всём фронте танковой группы» «Противник был застигнут врасплох и совершенно ошеломлён»
Теперь общая картина соотношения сил и возможностей сторон ясна. Время до начала грандиозной битвы истекло.

22 июня тишина ночи, стоявшей над многомиллионной страной, была разорвана взрывами снарядов и воем пикирующих бомбардировщиков. В 3 часа 15 минут немцы начали артиллерийскую подготовку, в 3 часа 40 минут – первый налёт авиации, в 4 часа 15 минут началось наступление передовых соединений танковых групп. Полностью поддерживаемые авиацией и искусно маневрируя, танковые корпуса немцев двинулись вглубь России.
Характер немецкого наступления был таким же, как и в Польше, как во Франции, как на Балканах. Мощный авиационный удар нейтрализовал советскую авиацию, удар по пунктам связи и штабам нейтрализовал управление. В первые дни войны тяжесть принятия решений легла, в основном, на плечи командиров армиями, а часто и дивизиями, а как раз командиры этого уровня в немецкой армии по подготовке превосходили русских. В маневренных сражениях немцы постоянно одерживали верх. Удары авиации и неразбериха в тылу практически лишили советские части необходимого горючего и боеприпасов, через неделю – тысячи (в одном только Минском котле было захвачено 3332 танка).
На данном этапе войны Советское командование придерживалось стратегии нанесения многочисленных контрударов, которые, по своей сути, были правильными, но такие факторы как неподготовленность, плохое проведение и отсутствие взаимодействия обрекли их на неудачу.
В войне с таким противником как СССР основным залогом успеха Вермахта было время и скорость продвижения. В Польше можно было дать себе возможность «расслабиться», в этой же войне нужно было действовать на максимуме всех своих возможностей, любой просчёт мог превратить наметившуюся победу в поражение.
В кампании 1941 года Вермахт был в апогее своей маневренной войны, отныне их «любимой» стратегией стали концентрированные удары танковыми кулаками по флангам противостоящего противника. С тем же повторяющимся постоянством, с каким русские бросались в контратаки, немцы неизменно наносили удары по флангам и, прорывая фронт, стремились продвинуться своими подвижными соединениями как можно дальше. Немцы действовали на опережение противника, постоянно выигрывая во времени, все контрмеры советского командования были запоздалыми.
27 июня замкнулся Минский котёл, немцами были взяты огромные трофеи. Советские войска откатываются на восток, часто переходя в контрнаступления. Попытка с помощью подошедших резервов удержать линию по рекам Северная Двина и Днепр не удалась. После захвата Минска танковые группы Гота и Гудериана снова разошлись, 3 танковая группа северо-восточнее, а 2 танковая группа юго-восточнее, и, нанеся излюбленный удар по флангам, соединились в районе Смоленска. В ходе ожесточённого сражения к концу июля немцы захватили ещё около 300 тысяч человек. Советские войска предприняли ряд разобщённых атак весьма крупными силами, однако все они не принесли успеха. Наиболее опасный удар был нанесён в районе Рославля, но группа генерала Качалова, наносившая лобовой удар, была обойдена с флангов и окружена. К 2 августа котёл был зачищен немцами.
Не лучше сложилось положение и на Юге. Сначала советским войскам удавалось избегать окружений, относительно успешно отходить. В тяжёлых боях под Ровно и Дубно были потеряны почти все танки пяти мехкорпусов: 8, 9, 15, 19, 22-ого. Это сражение – фактически первая попытка русского командования нанести удар танковым кулаком, но корпуса бросались в бой подивизионно, в разных местах, не одновременно, без надлежащей подготовки, без разведки местности, без необходимого снабжения припасами и так далее. Вместо удара кулаком получился удар растопыренными пальцами, причём не одновременно. Однако так или иначе, группе «Юг» пришлось трудно. До 2 июля продолжались кровопролитные бои, германцам пришлось применить всё своё умение и стойкость. Пикирующие бомбардировщики не успевали наносить удары по прорывающимся русским танковым частям. Как правило, удар принимали на себя пехотные соединения, оснащённые противотанковыми орудиями. Пока они отражали атаки противника, нередко отступая на некоторое расстояние, танковые дивизии обходили и наносили удары с флангов и тыла. Благодаря чёткому взаимодействию всех родов войск русские атакующие корпуса были разгромлены, а вся их материальная часть утеряна.

Справившись с первой большой проблемой, 1 танковая группа вышла на оперативный простор, и начала преследование отходящих советских армий. Время было выиграно, и моторизованные части, обогнав пехотные соединения противника, преградили ему в районе Умань-Новоархангельск-Первомайск путь отступления. 2 августа Уманский котёл был «захлопнут», а 8 августа ликвидирован.
На северном направлении немцы не достигли таких больших успехов, однако советские части были очень сильно потрёпаны и отброшены до озера Ильмень. Бои в этом районе были наиболее удачными для советских войск, у города Сольцы даже удалось временно окружить 56 танковый корпус врага.

Командир этого корпуса Эрих Манштейн сильно оторвался от основных сил армии, и лишь благодаря своим великолепным военным способностям смог с успехом выйти из сложившейся критической ситуации.
К началу сентября, при помощи частей группы армий «Центр», северная группировка германцев смогла подойти к Ленинграду, но здесь была окончательно остановлена. Помогающие ей части были отозваны обратно, на центральное направление, и дальнейшее продвижение приостановилось полностью. «В ходе тяжёлых боёв группа армий «Север» хотя и нанесла противнику значительные потери, а частично и уничтожила его силы в боях южнее и восточнее озера Ильмень, однако решающего оперативного успеха не добилась. Запланированная своевременная поддержка сильными соединениями группы армий «Центр» оказана не была» .
Вот наглядно и проявилась зафиксированная в плане «Барбаросса» разобщённость немецких группировок.

К середине августа ситуация на Советско-Германском фронте несколько стабилизировалась. Но это длилось недолго. В ходе наступления германской армии на юге образовался гигантский выступ, который «нависал» над всей группой армий «Центр». В вершине этого выступа, в самой западной его части находился «третий» город страны – Киев. Попытки взять его с ходу не удались, ворвавшиеся на окраины города дивизии были выбиты через несколько дней. Немецкое командование решило ликвидировать Киевскую дугу. Решение было принято уже стандартное: двумя сходящимся ударами «срезать» выступ у основания. Самое трагичное то, что советское руководство «позволило» противнику совершить этот однотипный маневр. О внезапности речи уже не было, линия фронта была ясно обозначена, армии были весьма удовлетворительно снабжены всем необходимым. В чём же дело? Дело в том, что здесь сыграл роль субъективный фактор: политическое руководство страны, которое имело свои цели, несколько расходящиеся с военными. Киев требовалось удержать, и это привело к громадному поражению. 25 августа 2 танковая группа начала наступление, затем нанесла удар 1 танковая группа Клейста. Пройдя больше 300 км, они соединились 16 сентября у Лохвицы, завершив окружение семи советских армий. 26 сентября котёл был очищен.
Это сражение – яркий пример того, как отрицательно сказывается объединение политической и военной власти в государстве. За редким исключением политические лидеры плохо разбираются в военном деле, но при этом оказывают постоянное давление на военное руководство. Германская армия тоже познает это на себе. К октябрю ОКХ столкнулось с интересным фактом: по всем планам советская армия должна быть уже полностью уничтоженной, но вопреки этому перед немецкими войсками находились целые армии, оснащённые артиллерией и танками. Просчёты главнокомандования пришлось разрешать немецкой армии.
Советское военное руководство, убедившись в невозможности противостоять маневренности противника, решило уйти в оборону, - единственно правильное решение в данной ситуации. Для наступления сил уже было недостаточно, да и превосходство немцев в «подвижной» войне было слишком явным, поэтому единственно возможным вариантом было измотать, сломить наступательную мощь противника в оборонительных боях, навязать ему «позиционную» борьбу. Справедливо учитывалось и то обстоятельство, что Вермахт тоже понёс немалые потери, и на многое сил его не хватит.
Но германцев недооценили, в октябре они нанесли ещё ряд мощных ударов, поставивших Советский Союз на грань катастрофы.
Сначала был нанесён удар на юге. В лучших традициях Германского командования. Пока 11А (А – армия, Т - танковая) сдерживала две советские армии у берегов Азовского моря, танковая группа Клейста, прорвав оборону по Днепру, прошла длинный путь по украинским степям и нанесла удар в тыл противника, завершив его окружение. Котёл был ликвидирован 10 октября. После этого к концу октября 11А ворвалась в Крым, и к середине ноября заняла его весь, кроме города Севастополь. Переименованная 1 ТА развила наступление на Ростов, но была, после тяжёлых боёв, под ним остановлена.
Важнейшие события развернулись на центральном направлении, где целью немецкого наступления была Москва.
Пожалуй, единственный раз за всю войну немцы в полосе наступления одной группы армий нанесли тройной удар. В наступлении на Москву, в Брянско-Вяземской операции удар наносили три танковые группы в содействии с пехотными армиями. Но в принципе вся операция свелась к двум охватывающим, традиционно фланговым ударам. Отразить их, ввиду недостатка в механизированных соединениях, не получилось. Главнокомандование опять не увидело наиболее опасные направления усилий противника.
Западный фронт рухнул, к 20 октября советские группировки под Вязьмой и Брянском были ликвидированы, путь на Москву был практически открыт. Лишь героическими усилиями, на которые способен только русский народ, Москву отстояли.

В самой Московской битве нет ничего нового; являясь образцом самоотверженности русских людей, в отношении военного искусства она ничего не дала.
Утомлённые и обескровленные немецкие войска по плану ОКХ должны были двумя охватывающими ударами окружить Москву, но план этот провалился, когда 2 ТА Гудериана была остановлена восточнее Тулы. Саму Тулу немцам взять так и не удалось, так и стояла она, практически окружённая, но не покорённая, в тылу противника. Ввиду этого, наступление на Москву было поведено фронтально, но оно тоже захлебнулось. К 5 декабря, подтянув с востока последние резервы, Советская армия перешла в контрнаступление. Удар наносился практически фронтально, по всей группе армий «Центр» и частично по группе армий «Север». Сейчас Жукова часто ругают, что не было организовано двух сходящихся ударов для окружения и полного разгрома группировки противника. Однако в его защиту можно привести довод, что немцы, будучи сами мастерами таких операций, легко бы отразили эти удары, и наступление обернулось бы лишь новыми тяжёлыми и бесполезными потерями. Нет, рисковать уже было нельзя. Так как германцы были сильно ослаблены, а их танковые части почти потеряли свою силу, то один мощный удар на всём фронте полностью обеспечил успех советским армиям.

По словам самого Г. К. Жукова, «мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери» ]. Это и удалось осуществить.
Благодаря хорошему руководству группе армий «Центр» удалось избежать катастрофы, однако поражение было весьма чувствительным и явным.
Подводя итог, можно сказать о том, что советская оборона в 1941 году носила стихийный и неорганизованный характер. Этому немало способствовали неразбериха в тылу действующих армий и сам характер немецких ударов, имеющих целью дезорганизацию противника. Повторяюсь, но организация в советской армии была поставлена из рук вон плохо. Не лучше была и подготовка командного состава.
* * *