Звали кореянку Ёнгён. Возбудительная сучка, воплощение азиацкой похоти. Глаза раскосые с поволокой, скулы высокие, губы пухлые, вороная грива до жопы, в перманентной завивке. Голос её рождался где-то в глубине, между упругих сисек - низкий, жадно урчащий, томный. Тёмной тропической ночью мы сидели у Буддисткого храма. Ей нравилось тяжело дышать мне на ухо, не прикасаясь ко мне. Она просила меня говорить по-русски. Её это возбуждало. Я рассказал ей сказку про Теремок, умолк, посмотрел ей в глаза и прошептал «Ну вот и конец» … и через секунду она кончила.

Звали хохлушку Катя. Высокая блондинка с ресничками, длинными как жизнь. Характер новорожденного котёнка, и столько же безобидного озорства. Мы непринуждённо болтали в парке, а потом пошли в непопулярный музей. Катя смеялась любой моей шутке. В мрачном музее ей было на удивление весело. В пустынном коридоре она ущипнула меня за задницу. Больно. Я ответил ей тем же. Она меня ткнула в бок. Один, два, три раза. Очень больно. Я дернул её за ухо. От боли она прокусила губу, хищно облизнулась и вмазала мне пощёчину. На автомате, я ответил тем же. Она отлетела к стене, запустила руку под юбку… и через секунду она кончила.

«Я тебя ненавижу, ты меня не ценишь, падонок, мразь! Почему ты опоздал к ужину??» – орала во все легкие Элла, бывшая пловчиха с крутыми бёдрами и наливными сиськами. «Я тебе не позволю втоптать меня в грязь, как всех твоих шлюх!!!» Я окаменел. Молча развернулся, бросил букет на холодильник, и взялся за ручку входной двери. Тошнота подступала к горлу. Ненавижу визг и крики. Ей это хорошо известно. «Если ты сейчас уйдёшь, я вскрою себе вены», - задыхаясь и покрываясь пятнами, орала она. «Смотри, выродок, лох поганый!!!» - в руке у неё очутился нелепый нож для чистки фруктов. Кончик лезвия неуклюже и робко коснулся запястья. Ни царапинки. Элла выронила нож, глотая воздух как рыба в приступе ярости… и через секунду она кончила.

Болгарку звали Люба. «У тебя сексуальные губы», с мягким южным акцентом сказала мне она. «Мне нравится на них смотреть». Я улыбнулся и подмигнул ей. «Я, наверное, странная… Закрой глаза». Я закрыл. В тот же миг 100 тонн раскалённого металла выплеснулись на меня в её неистовом поцелуе. Запах и вкус её помады. Минута в котле её страсти, и вот я снова на земле. Ошалев, я потянулся к бутылке пива и сделал долгий глоток. «Я вся горю» - злобно прошипела Люба, отняв у меня бутылку, «Твои губы… они со мной!» Я с удивлением увидел следы от помады на горлышке бутылки. Ну конечно! Её поцелуй… «Твои губы во мне», глубоко вдохнула Люба и, распахнув халатик, ввела горлышко пивной бутылки себе в пизду… и через секунду она кончила.

Таня открыла мне дверь, не включая в прихожей свет. Её молчаливый силуэт. Тонкий аромат её духов. Луна облизывает тень её шпилек. «Трахни меня!», - робко попросила она. Я схватил её и понёс на кровать, повалил и нацелился. Почти час неистовой ёбли. Ощущая себя воздушным шаром, вернее двумя, я упал на спину рядом с ней. Она так же горяча, как и час назад. «Ты меня любишь?» - простонала она. «Ещё бы, фригидная сучка!» - злорадно ответил я… и через секунду она кончила.

Вчера мне приснился сон. Не помня как, я очнулся в чьём-то загородном доме. Я – за столом, а напротив – Анжелина Джоли. В её руках пистолет. Блики солнца застыли на стволе. «Кончай уже!» - предложил я ей. Она улыбнулась, нажала на курок и через секунду…