Начало тут http://udaff.com/creo/75412.html

Проснулсо я в раю. Не думал, правда, што здесь таг воняет. Но рай, это точно. Вон и гурия рядом лежит. Блондинка с сисьгами. Спит по ходу. Ну ничего, счас за пелотку ее ухвачу, и погнали наши деревенские ваших городских. Шарю внизу, а пелотки нет. Вообще после пупига ничево нет. Каг отрезало. Странный рай какой-то. А хуле, мама –  татарка-мусульманка, папа – удмурт-атеист. Не удивительна, што сыну рай досталсо вонючий, да с половинчатой гурией. Эге, таг она еще и дохлая по ходу. И вокруг жмуреги штабелями лежат. Тьфу, блядь, да я же в морге. Нада выбираца отсюда. 

Выхажу из халадильнега, комната светлая, просторная. Гляжу, у компа какой-то чюдаг сидит. Одной рукой клавиатуру дрочет, другой труп потрошит. И видно, што не в научных целях, а таг, маньячит патихоньку. Сам ниже пояса голый, руки в крови, а на хую вторая палавинка гурии насажена.
- Что ж ты, - гаварю, - толька палавину взял, а вдруг минетика захочица?
А он пасматрел на миня, ничюдь не удивилсо, и вдруг запел:
Была б песда, была б песда!
Не вешать нос, судмедэксперты….
Ни хуя, сибе думаю, Харатьян какой.
А он продолжает:
- Ожыл значет, дедужко. То-то я сразу неладное почувствовал. Вроде мощный стариг такой, не мог под инвалидной коляской умереть. Одна незадача – хуй тибе колесом отрезало. Ну да ты старенький уже, хуй ни к чему, а сцать и лежа можна.
Правиряю, мать чистная! Точна хуя нет.
- Куда мой хуй дели, сцуки?
- Да не переживай ты, я каг знал, приберег его, в пальто пасматри, во внутреннем кармане.
- Ога, а чего он плоский такой?
- Да его, гаварят, какой-то новый русский переехал, на геленвагене, на рыбалку торопилсо. Все орал, што надо форель ловить, пока окончательно не мутировала. И таг мол уже без хвоста и плавников ловица.
-  А чиво он рифленый какой-то?
- Да там следом танки с учений ехали.
- Ну и хуле мне с таким хуем, типерь толька камбалу ебать? Или тоже за форелью ехать?
- Да не сцы…

Паринек хуй мой взял, ловко таг поднадул. Форма вернулась. И больше стал, чем раньше. С ребристой поверхностью, каг гандоны Контекс. Толька пахнет не клубникой, не бананами, а нафталином. И весь в пыли и табачной крошке. Ну да ладно, мне с него не компот варить. А парнишка не унимаецо, взял нитку, иголку, в четыре стежка хуй мне обратно пристегнул. 
- Па харошему, дедужко, в бальничку бы тибе нада. Там бы лучше пришили. Ну да и таг сайдет. А в больничку тибе нельзя, там доктор бамжей не любит. У ниво бичи на даче завелись, все спиздили, што можно, в калодец насрали, кошку и цобаку выебли, а самого доктора их краля триппером ослиным заразила. Типерь народным срецтвом лечица, урину пьет.
- В бальничку и сам не пайду. С децтва стримаюсь. Помню, лежал каг-то. Просыпаюсь утром, хуй стоит, ну я  трусы приспустил, давай рукоблудить, дрочить значет. А тут обход идет. И прям к маей кровати. Врач говорит: «А вот каллеги, сложный случай аппендицыта, операция прошла успешно». И одеяло задирает. А там хуй мне в ебло глядит. Ко мне патом медестра всигда заходила перед обходом, придуприждала. Эх, было время, был хуй…
- Все путем будет, дедуль. Ты, главное, пока хуй окончательно не прирос, не еби никаво. Ну да сам все понимаешь, ты я вижу нормальный дедужко, не азабочинный какой-нибудь. 
- Каг тибя звать-то?
- Да я уж сам забыл, с мертвяками этими.  На Медэксперт откликаюсь…
- А миня… блядь, не помню… Ну ладна, двину я.
- Куда пайдешь-то?
- Да не знаю, память искать проебанную.
- Ночевать негде будет, приходи, всегда тибе полку выделю. И бап бывает частенько красивых привозят… Холодные только. Да я привыг.
- Ага, ну ладно, пока…

Маму–папу помню, больницу помню. Кто же я? И куда бежать?