Часть 3-я.

Поправило не по хуйне! Оставил 10 бутылок для капитана-надо угостить местным пивком. По информации из порта начать выгрузку планировали часов в 9 утра. В 8 позвонили из офиса и сказали, что с машиной проблема, но есть такси, оно довезет прямо до причала (полный кайф по сравнению с нашими портами, где режим похож на остров Огненный). Цена вопроса – 10 паундов. За 11-13 египтофунтов водитель по уверениям должен был не ехать, а лететь. Нормально, едем. Большая часть такси – наши Лады, преимущественно «копейки» и «тройки». Раскрас – черно-оранжевый. Водилы – сплошь гастарбайтерские рожи.

По дороге оказывается, что водитель моей машины прется от России, что блядь за Асуанскую плотину он молит Аллаха о благоденствие всех русских, он целовал руль своей «копейки», охваченный просто каким-то нездоровым экстазом. Пакет возле моих ног характерно позвякивал.
На подъезде к полицейскому посту он переспросил номер причала, в его глазах мелькнул мефистофельский огонек. Документы проверили – все ОК. На причале таксист с резким визгом тормозов огласил «весь список» - ввиду особой любви к России- матушке с меня причиталось 35 фунтов. Ничего другого как «Да ты охуел!» я вымолвить не смог. А веселый возница показал на сидящего у трапа полицейского и кивнул на мой пакет – Ай тел полис ю хэв бир энд арест. Вот же педрила!

На самом деле оказалось, что на алкоголь в дни Рамадана был полный запрет. Даже показать бутылку было нарушением. Не говоря о том, чтобы ее выпить на улице – вспомните косые взгляды при виде минералки в моей руке в первый день. Бухло в порту продавалось только членам экипажей иностранных судов и только в одном магазине. Для покупки требовался паспорт моряка. У меня его не было. Отдал 15 фунтов и с прощальным «Пошел на хуй!» хлопнул дверью. Несколько шагов вверх по трапу мимо ошалевшего полицейского – и я на борту.

Капитан выходил из себя. В 11 часов рабочих не было. Местное начальство уверяло, что все уже договорено, и рабочие на подходе. Наконец, в клубах пыли припиздила толпа оборванцев в балахонах. Важный очкастый усатый араб в кожаном пиджаке (первая степень крутизны) начал что-то кричать в толпу. Тут явился второй тип в костюме (вторая степень крутизны) и воцарилась тишина. «Костюм» достал пачку денег и начал раздавать работягам. После чего те кинулись к причалившей рядом барже с досками и по цепочке начали передавать доски из рук в руки, аккуратно складирую их под навесом. Наших рабочих не было.

В районе двух часов дня они пришли. Следом прикатили вагончик с зеленым бархатным лозунгом на берегу. Крановщики ловко залезли на судовые краны, первая связка застроплена. Ну давай, поднимай! Блядь, нет. Только не это!! Поздно - раздался рев с минаретов, толпа на берегу ломанулась в вагончик (оказалось, что это передвижная мечеть), а те, кто был на борту, расстелили прямо на палубе картонки и начали молиться. работа кончилась. До завтра.
Полицейский с вездесущим «калашом» дремал у трапа. Своим видом и возрастом он напоминал стариков из Белого Солнца Пустыни.
Капитан громко выругался и пошел за пузырем.

Примерно в таком ритме пролетело несколько следующих дней. Надо сказать,  что в вопросах религии присутствует четкое классовое разграничение. Например, хозяин фирмы, с которой мы сотрудничали, посещал только одну мечеть – самую старую и красивую, в центре города. Сам он лукаво говорил, что там лучший в городе голос у муллы. Мечети строго разделялись по классовому признаку и кошельку. Но хватало их всем желающим. Зеленое знамя широко развевалось над некогда светской страной.
(Продолжение следует).