1
- Какая попка! Мммм, какая же у нее все-таки попка! - Александр Львович провел ладонью по нежнейшей спине и залюбовался двумя очаровательными ямками в районе крестца. По-мальчишески оттопыренные лопатки сводили его с ума. Он собрал ее тонкие, мягкие и густые волосы в пучок и обнажил самую эротичную, по его мнению, часть женского тела – затылок. Движения его стали резче и быстрее, она начала постанывать.

- Как же она прекрасна… само совершенство… что за ангел… - девушка уже высоко подвывала и точно подстраивалась под каждое его движение.
- Я женюсь на ней… это судьба… ничего лучшего – последние два слова вырвались у него уже вслух, вместе со стоном, и он забился в блаженной истоме оргазма.

- Покурим? – спросила она, после того как ловко сняла с него презерватив.
- Угу – Александр Львович подавлено в упоении откинулся на кровати и любовался ее движениями, в которых чувствовалась великая сила естественной красоты.

2
- Я покладу пока сюда? – неожиданно грубым низким голосом спросила девушка, ставя пепельницу на спинку кровати. Александр Львович дернулся - слух кандидата филологических наук резала любая неправильность речи. Он словно очнулся от забытья и внимательно посмотрел на девушку.
- Ты откуда? – тихо спросил он, разглядывая ее.
- Я издалека… – с хамоватой кокетливой ужимкой ответило создание.
- Это я вижу. Из Восточной Сибири?
- Неа… из Якутии… - девушка глубоко затянулась и по-мужицки сощурила один глаз.

Александра Львовича охватил внезапный приступ брезгливости к этому грубому куску мяса, бессмысленному грязному животному. Раздражали даже ее крупные груди, которые как теперь ему показалось, глупо торчали в разные стороны. Он испытывал злость и к себе, и к этому безмозглому порочному существу. Как человек склонный к рефлексии Александр Львович про себя сразу отметил резкую перемену чувств, и ему стало неловко, как будто он прилюдно осрамился.

3
- В деревне жила? – не глядя на девушку спросил Александр Львович.
- Ага, у меня и щас тама родители… - девушка отвечала равнодушно, опустив глаза с аляповато густо намазанными голубой тенью веками.
- А здесь как? – сквозь зубы продолжал он расспрос.
- А… сестра первая приехала, устроилась вот, меня вытащила, а сама заболела – работать не смогла… назад вернулась. Вы, дяденька, продлевать со мной будете? – она улыбнулась и деловито погасила окурок.

Горло Александра Львовича перехватило. Этот ребенок за тысячи километров от родных и близких одна в огромном городе живет в ежедневном унижении и позоре. Самым страшным для Александра Львовича было то, что она не осознавала этого ужаса, просто потому что это и была ее жизнь. И другого шанса очевидно у этой малограмотной девочки уже не будет.
Стало невыносимо обидно от беспомощности. И стыдно. Стыдно по-интеллигентски за все сразу, и за себя прежде всего, при этом особенно мучила глупая в своей избитости и очевидности мысль – «она же годится мне в дочери»…

4

Глубоко тронутый он с огромной нежностью взял ее за руку и трепетно заглянул в глаза. Она отреагировала на это мгновенно, привычным движением ухватив его за член. При этом ее чувственная упругая грудь уткнулась ему в плечо. Александр Львович почувствовал сладостный озноб похоти:
- Но какая у нее попка! Мммм, какая же у нее все-таки попка!