В свою деревню я  езжу только на выходные, то есть  в пятницу утром уезжаю, а в воскресенье вечером обратно. Далековато, двести пятьдесят
километров.  Там такие места красивые, -  луга, поля, две речки, рощицы березовые.  Обалдеть. Не надышаться.  Своя пасека  посреди березок  с прудом.  С
удочкой посидеть…  А село в пойме реки,  и вся эта красота  просматривается  до горизонта километров на двадцать. Я  обычно утром встаю с восходом солнца.
Нужду справить, да заодно и рассвет встретить. Люблю встречать рассвет. Да и вообще природу люблю. Деревню русскую, и все, что с ней связано..
            А причем здесь говно-то, спросишь ты?
            А вот при чем.  Гадить в деревенский сортир считаю  кощунством. Прежде всего, деревенский туалет не очень хорошо пахнет. Да и выглядит внутри
не очень эстетично. Особенно если кто-то до тебя  нагадил мимо дырки. А когда в нем опарыши кишать начинают…  Вспоминаю, как я однажды туда  свой сотовый
уронил.  Бр-р-р-р.
          Другое дело на природе.  Выбираешь место, где до тебя никто и никогда.  Я, например,  выхожу на возвышенность  в километре от села.  Как в
известном стишке: «выйдешь в поле, сядешь срать…». Вокруг красотища. Жаворонки поют, кузнечики стрекочут. Предрассветный  туман еще не рассеялся. Роса
искрится. Петушиное пение  из села доносится. А село как на ладони. Церьковь белеет.  Все детство в нем прошло. Д-а-а-а.  Детские ностальгические
воспоминания самые яркие.

            А  рассказать я хочу, как я недавно чуть было рассудком не подвинулся из за этого своего пристрастия ностальгировать во время отправления
этой самой нужды.  Короче, по порядку.
            Ну ты собаку мою видел. Та, что бульдог американский. Я люблю свою собаку (в нормальном смысле),  и всякой херней ее не кормлю. А покупаю на
рынке рубец, или его еще брюховицей называют. Желудок убитой коровы. Пахнет он отвратительно. Как ты наверное помнишь из курса зоологии, желудок у коровы
многокамерный.  Как карбюратор. Днем она забивает какую-то там камеру травой, трава  под воздействием бактерий разлагается, происходит какая-то там
ферментация, корова потом, уже  в стойле, периодически эту смесь отрыгивает,  рыготину эту тщательно пережевывает, опять глотает. Но уже в другую камеру.
И так далее. Ну в общем  этот коктейль пахнет смесью говна с блевотиной,  Если представляется с трудом,  есть рецепт. Берешь одну часть говна, лучше чужого
(свое не пахнет),  нюхаешь его, затем блюешь в миксер. Далее все тщательно взбиваешь, украшаешь взбитыми сливками, вставляешь трубочку, и,  – вперед.
Хочешь, – потягивай. А можешь просто нюхать. На дольше хватит.  Рекомендую с похмелья.  Хе-хе.

              Да, о рубце.  Если учесть,  что от забоя до продажи проходит в лучшем случае  полдня, а если это еще и летом…Да еще и мыть его не
рекомендуется, так как  содержимое его не менее ценно, чем сам рубец.  (Для собак естественно).  А СЭС  запрещает его  торговлю  в таком виде и хранят его
тайком под прилавком в полиэтиленовых пакетах. Для собачников. В общем,  разлагается и тухнет это все очень стремительно.  Приходилось покупать и двух, а
то и трехдневный. Понюхаешь – на всю жизнь запомнишь. Но самое поразительное в том, что для собак это самое наивкуснейшее и наиполезнейшее лакомство. И
витамины, и микроэлементы и белки, и жиры….  Если рядом положить кусок парной телятинки, колбасы брауншвейгской, и кусок  позавчерашнего  рубца, то она
выберет рубец.    Одежда пропитывается,  если даже минут пять рядом постоять. А руки приходится намыливать раз восемь, а потом обрабатывать белизной, или
хлоркой. И все равно полдня от тебя коровником несет.  И люди на тебя оглядываются, но не потому-что ты красивый, а потому-что шлейф за тобой. Не
представляю, как с торговками рубцом мужья  спят. Принюхиваются наверное.  (Кстати,  тема есть по этому поводу занятная.  О том, как говно может стать
причиной развода. Как нибудь поведаю.)

          Так вот. Собака моя, Дуся ее зовут, без деликатеса этого  жизни своей не представляет.  А в деревню, сам понимаешь, рубец не повезешь. В пути 
три с половиной часа. Да и где его там хранить?  Три дня. Морозилка низкотемпературная требуется. А со своим говном в чужой холодильник  неудобно как-то.
(Своего  холодильника пока нет).  Вот Дуся  и мучилась недоеданием,  пока благодаря своему  собачьему  нюху не нашла  рубцу заменитель, пусть не такой
питательный, но по вкусу почти не отличающийся.  (Сам  на вкус не пробовал, просто догадываюсь).  Да-да. Как оказалось, нет ничего вкусней свежей утренней
лепешки, на ходу шлепнувшейся  из проходящей мимо буренки.  Если бы ты видел, как она ее лакала, утопив морду по самые глаза… Зажмурив их при этом. То ли
от счастья, то ли чтобы не залепить… Отогнал я ее, но было уже поздно. Морда из белой стала зелено-коричневой.  И,  видимо,  так ей это понравилось,  что
возможности залезть лицом в  свеженасранное говно  Дуся  больше не упускала.

          В то самое летнее погожее утро я, как обычно взгромоздившись на облюбованною  с детства возвышенность, сняв штаны и раскорячившись орлом,
слушал кузнечиков и всматривался в родные просторы. В одной руке бутылка Gesser, в другой сигарета Capitan Black. (Всякую херню тоже не употребляем).
Где-то рядом собачка любимая в травке рыскает. Из меня чего-то лезет,  а  я думаю, что вот оно счастье-то. В совокуплении с природой. В процессе которого
настолько обостряются все эти генетически заложенные первобытные  инстинкты,  что начинаешь постоянно ловить себя на мысли…Почему-то на одной и той же.
Мысли о молодой доярке,  посещающей  баню лишь раз в неделю по субботам, пахнущей теленком  и не имеющей представления об эпиляции.  Не то что эти
городские  фифы  выбрито-рафинированные…  Да какая  уж там доярка.  Вон невдалеке кобыла молодая пасется. Кака-а-я    за-а-а-дница. Да только она не даст.
Блядь… Чур меня…  А вот жена даст. С радостью. У нее тоже  на природе обострение чувств. В стог сена ее  блядь и раком. И туда и сюда. А  я всегда это
делаю. Или на опушке под деревом, а потом к березе  лбом.  А жопа потная вся в листьях… И  мухи на нее то и дело приземляются. Что-то их привлекает… А
потом в речку… И пивка холодного…
        Чвак-чвак-чвак….  Что это? Где я?  Ах, да…  Ноги затекли. Засиделся…  Чвак-чвак-чвак… Да что  же это?  Лошадиный  зад не дает сосредоточится…
М-м-м-да.  А вот восточные братья с ишаками дружат и ничего. 
          Все! Долой греховные мысли.  А ну-ка посмотрим, что там у нас  сегодня получилось?  А ты не смотришь?  Да  все смотрят. Смотрели и будут
смотреть. Такова сущность. Со своим  кровным  расстаешься.  Наконец-то кобыла зад отвернула.  Взгляда моего похотливого застеснялась, что-ли?  Молодая еще.
Тьфу  блядь…

          Что-то растянул я свой рассказ. Закругляюсь. 
          В общем  перевел  я    свой  вожделенный взгляд от кобылы туда, где по всем законам физиологии, всемирного тяготения, да и моих личных
ощущений должно возлежать то,  чем я сегодня безвозмездно  и с благодарностью рассчитался  с природой и…  нихуя не обнаружил…
          От  тихого помешательства  меня спасла Дуся. Виляя всем телом, она подошла ко мне  и благодарно ткнула меня носом. Глаза ее  источали любовь и
преданность.  Я все понял. А заодно увидел и ощутил. И подумал, что я стою на пороге великого открытия.  Круговорота говна в природе… А минутами раньше я
слышал звуки воплощения этого  закона…. Чвак-чвак-чвак…
          Вспомнилась  известная байка, как под срущего мужика из-под забора лопату подсунули.  Ха-ха-ха.  А еще представилась  розовощекая пахучая
доярка. С сожалением подумал, что я в этот раз, оказывается,  без жены приехал.      Вот только лошадь  мне вряд ли  даст,  а доярки в селе  остались
старые и страшные, хотя и пахнут молоком… Выход один…  Как в песне: «эх, зажму я красоту в мозолистую руку…»

*  *  *

          Вытерли мы  Дусину морду об траву и  направились в сельскую чайную. Хотя какая  там  чайная… Пять утра.  Но  ничто уже не могло испортить моего
настроения.  Всходило солнце. Зарождался  день.
          Один из счастливых дней моего общения с родиной.