ЧАСТЬ 2. ПОИСКИ БЛЯЦКОГО КОЛЕСА И ПРИКЛЮЧЕНИЙ

31. Вокзал в Ульяновске – нам знакомый. Мы тут не впервой. Знаем, где пожрать и где поссать. Устремляемся в ссальню незамедлительно. И божественно ссым. Обосраные стены и блевота на потолке интеллигентов в 8 пакалении, занимающихся мочеиспусканием, нихуя не смущают, что б вы знали. Нас блять вопще хуй чем смутишь, когда мы ссым. Или срём. Или ебёмсо. Или перечитываем Тургенева.

32. Потом я купил перожки с собачатиной, а гондопляс (мой друк), пашол прабить насчёт обратных билетов. Жря перожки, мы стояли в очереди за билетами и тупили, как кони.

33. Блять тридцать третий абзац. Это беспезды символично.

34. Каким-то хуем нам удалось купить билеты, и мы попёрлись искать наше любимое по прошлым разам в Ульяновске место – Винновскую рощу. Хуёво представляли, как добраться до туда с автовокзала, так как раньше ездили туда на тачке. Поспрашивали аборигенов, палучили в ответ ахуенный паток информации, пять вариантов достижения цели. Один хуила вопще нас убил, я думал он нам щас всю карту Ульяновска словесно наебенит. Съебались от него в ужасе, а он продолжал пиздеть. Видимо, чиста пообщатццо хотел. А мы нет блять. Не хотели. Нас уже заебал этот сраный город.

35. Да не, нихуя не заебал, это я опять шучу. У меня жизненное кредо такое – шутник бля балагур. Душа компании. Не, яйца компании. Да, вот так. Потому что яйца круче.

36. Выцепили наконец одну страшную внешне пелотку, которая нам смогла доходчиво объяснить, как блять попасть в эту злоебучую чащу. Пизжу, рощу. А не один ли хуй? Один – бля кто знает эту рощу, тот понимает, о чём я.

37. Сели на одну газель со страшной внешне пелоткой и поехали. Она правда была страшна, а то б мы ей присунули. В смысли пелотке, а не газели. Но страшно бля. И мы не стали её ебсти и просто тупо поехали в какие-то ульяновские ебеня.

38. Ульяновск до революции назывался Симбирском, это название сейчас снова в ходу, как неофициальное. Есть ебучие трамваи. Новостроек, почти нет, в основном обосранные старые дома, очень красивые. Такой старый город. А, там, кстати, есть и «новый город», на другой стороне моста, вот там паходу дахуя новых домов. Ну а мы в старом городе, едем, фтыкаем в проплывающие мимо виды, наслаждаемся ветром свободы, задувающим в дребезжащее окно. И тут кароче страшная пелотка нам говорит – вам тут сходить. Мы такие – о, спасибо, ну ладно даввай, мы попИздили. Вышли на остановке и почехлили в сторону Винновской рощи. Минут десять ходу – напутствовала нас пелотка.

39. Купили по дороге семечки. И стали их ЛУЗГАТЬ. Ахуенное словцо, да? Идём, лузгаем. А! Бля, конечно порем пиво и лузгаем. Карен решил забросить к кому-то на балкон пустую пачку из-под сигарет. И, короче, стоит один дедок, нас палит бля. Тока он отвернулся, я говорю – давай. Ну, эта косая поебень (мой друк) конечно промазала. Не попала нихуя. Баскетболист блять.

40. Пару рас спросили дарогу. И вот видим такую невротебическую надпись. «ВИННОВСКАЯ РОЩА БЛЯ». И понимаем, что мы сука у цели.

41. Эта роща – это тотальный пиздец всех пиздецов. Это блять аномальная зона. Это проклятое, ебать вас в уши, место. Туда декабристов в ссылку отправляли, сто пудов. Неебических размеров лес, на одной из опушек которого стоит типа парк развлечений советского образца с обкончаными лавками и скрипучими аттракционами типа «мама, я хочу поблевать». Да – и ещё калесо охуения. Всю остальную площадь занимают я ебал какие джунгли, из которых без компаса ты хуй кагда выползешь.

42. Проходим шашлычку на входе и углубляемся, аки хуй в сраку, в эти ебеня. Пытаемся найти калесо опизденения, на котором мы так славно рыгали в прошлый раз, или хоть какое-нибудь живое ебло. И тут Хуяк! – на полянке бабы загорают. А мы бля идём, короче, рыгаем, пирдим… Воспоминания накатили, хуле… И засмущались мы, прошли мимо мы. Прикали, прошли мы мимо загорающих пелоток. Бляяя. Я иду дальше по тропинке, камрад впереди, и я короче очень сильно переживаю, что мы прашли мимо таких беспезды зачётных тварей. А эта хуета (мой друк) кричит – да типа нехуй возвращаться, прошли и похуй, забудь, отрешись от комплекса малолетнего дрочера или как-то так, я хуй помню, чо он там мне фтерал.

43. Попёрли какие-то сука гаражи. Понимаем, что хуярим не туда. И тут ещё рас – Хуяк. Бабко блять. Такое странное Бабко, стоит раком.

44. Стоит бабко раком и блять ковыряется блять рядом со своим недостроенным гаражом. Мы говорим – этта, здрасте бля. А где тут колесо ахуения? Она говорит (так тихо как-то подозрительно говорит, аж холодок по яйцам побежал) – ооо, бля, это короче вам туда-то и туда-то. Мы бля чувствуем, что она какую-то хуйню порет. И тут она говорит - а давайте я вас провожу, я как раз домой иду. Мы – эээ, ну давайте… И она нас уводит куда-то вообще – чуть ли не из этой рощи, обратно в сторону города, в какой-то частный сектор и говорит – пиздуйте теперь туда, там калесо ахуения. Мы такие – ну типа спасибо конечно.

45. Бляяя. Выходим – какая-то детская площадка с турниками. Нихуя не то, что надо, объективно. Бабко наебала, сука. Я говорю – давай вот здесь щас по срезке ебанём, выйдем опять на загорающих пелоток и у них спросим, как найти это бляцкое калесо. А заодно может на клык им навалим. И мы идём, как ни странно, находим этих баб, сразу же. Я такой подхожу и говорю - Привет, девчёнки! Не сцыте, я не чикитило. Бля где тут это бляцкое колесо. Заебались мы его искать уже. Помогите бля пацанам.

46. Одна баба сразу по-моему жидкого подпустила в трули – так испугалась меня. У ней на жбане плеер был, слушала жану фриске паходу. Короче, ебач у неё был очень не довольный. А вторая, наоборот – видимо не какала лет пять (какие-то проблемы) и это доставляло ей некоторый дискамфорт. Поэтому рыло тоже сделалось очень недовольное, сразу как я подошел. Решила показать страннику, как ей нелегко живётся, не сря-то. Остальные бабы (штуки две) тоже говна в рот набрали и молчат.

47. Ну наконец, та, которая никогда не какает (какие-то проблемы) выдаёт – а вот вам надо пойти по этой тропинке, вниз, вниз, в ебеня лесные… Там калесо ахуения будет. Я говорю – и чо? Она отвечает – и всё. Я сижу перед ними на корточках, они лежат и недовольно так смотрят на меня. Мой друк тихо гугукает в сторонке. Короче, как в том анекдоте – «я так понимаю, о минете не может быть и речи». Сморю на них – и так мне тоскливо стало. Стрёмные такие пёзды-то, потасканные жизнью и заёбаные бытом. Мамаши бля. Хуле, говорю, спасибо, девчёнки. Пака бля. Пакакайте дома. И мы с гугукающим Кареном углубляемсо в лесные ебеня. Пиздец.

48. И пиздец. Через пять минут мы оказываемся в ебучем лесу, как сраные туристы хуярящие по трапинке средь дерев. Нихуя не понимаем, куда надо идти. Какие-то грибницы (бляцкий вариант грибников) подсказали, наконец, более-менее правильное направление. Бляяя, минут 20 блуждали, как йожики в тумане. В голову стали закрадываться мысли о медведях, которые нас поймают и выебут. А это нихуя не интересно. И тут третий раз – Хуяк! – выходим в парк!. Оооо, заебись. Бляцкое калесо пака не видим, но это уже хуйня. Сели жрать и бухать в ближайшей шашлычке. А погода, сука, портится. Но нам до пизды.

49. На кассе в шашлычке – очень красивая бабца – Диана зовут, мы сразу спросили её имя и представились – воспитание, хуле. Она нам пообещала мяса через 20 минут – мы сказали, - ебать, нормально, с тобой мы готовы провести тут весь вечер. А если у тебя есть такая же красивая подружка – ваще всю жизнь нахуй. Давай нам пива ещё.

50. Краеугольный камень повествования. Один из камней. За соседним столиком сидит такая компашка – две изрядно пропитые мамаши с печатью знания жизни на лицах и их дочки – одной лет восемь, второй лет 13. Мамаши сидят, матерятся, бухают, а дочки стреляют у них бабосы под предлогом «мама я хочу поблевать». И бегают кататься на какую-то ебаторию типа «ромашка в жопе».

51. Словом, камрад ахуенно запал на 13-летнюю Клаву, которую звали Катя, как выяснилось. Давай её фоткать. Елда у него, конечно же, встала, это было видно невооружённым глазом. В этот момент Диана принесла нам пожрать, мы стали жрать, ржать и фоткать Катю. Катя просекла эту тему и стала интенсивно скрывать свой миловидный ебач. Короче, декаданс, я ебал какой.

52. И тут внезапно хуйнул такой дождь, что мы в момент ахуели от такой мести Зевса и вымокли, как девственная щель. Забились блять в какую-то палатку бля для мороженного вместе со всей этой компашкой из мам и дочек. Начали пиздеть с ними за жизнь блять, за Питер («ооо, бля я там был, ооо, а я там училась нахуй»), и тут Карен говорит – а как мне нормально Катеньку сфоткать, так, чтоб она ебач не морщила. Мамо, такая, не растерялась – 150 баксов. Мы говорим – не, нихуя не вариант, давайте на бляцком калесе лучше вас прокатим. Они такие – даааавай. Взяли у мамы номер телефона и похуярили в указанном направлении – искать бляцкое голесо, типо на назведку.

53. Я говорю другу – ты понимаешь, что придётся ебать мам? А они же страшные пиздец. А Катенька – это ходячая статья, нахуй надо. Он нуууу, да, но она такая ахуенная. Короче влюбился пацан.

54. Нашли наконец калесо (блять, как оно заебало уже), а оно нихуя не работает. Только что прошедший дождь сделал его воистину бляцким, мокрым, тупым и не интересным. И в ёбаной будке никого нет. Бля, чо делать?

55. Камрад говорит - пойдём обратно, я хочу Катеньку. Бляяя. Ну, идём обратно, попутно цепляем двух каких-то баб. И идём опять в обратном направлении с ними. Я залечиваю такую хуйню – девчёнки, а где тут двум приезжим парням можно хорошо провести время? А бля? Они говорят – ну, там, клуб такой-то. А сами так быстро хуярят – съебаться норовят от нас. Но не тут-то было сука. Я говорю- клуп? А пошли сегодня с нами. Они - неее, бля, нееее, бля. Офцы сука. Я говорю – ну хуй с ним с клубом, не летняя тема и вообще. Чем ещё тут у вас можно заняться, куда пойти? Они – гыгы, в библиотеку. Ленина? Ленина бля, говорят. Мы, говорят, тока что оттуда, там заебись!

56. Я говорю, ааа, библиотека Ленина, да, я там был бля. Там кто щас, баба Нюра? Уволилась? Тётя Света вместо неё? Хаха, смешно. А вы куда ща сами? Папу кормить? Нихуя, а кто у нас папо? МИЛИЦИОНЕР? Ооо, сташно-то как. Он злой, говоришь? Ооо, ваще пиздец. А может он не злой, а просто строгий. Как папо зовут? Владимир? А ты Владимировна значит? Ха, я тя так называть буду – ну я ж должен тебя как-то называть! А давайте, девки, щас кароче вместе покормим папу, а потом съебнём опять в библиотеку Ленина. Вы нам покажете, где там сказки братьев Гримм (а мы вам покажем сваи письки, укрывшись между стеллажей – думаю про себя). Нет? Нихуя? Почему? Ваша газель? Ааа, ну пиздуйте, твари драные. Папе привет.

57. Мы пошли обратно. По дороге Карен дал в рот деревянной бабке (такая ниибаца статуя), а я это сфотографировал. Забегая вперёд, скажу, что это был единственный сексуальный экспириенс в нашем путешествии бля. Следующие 40 минут мы провели в знакомой нам и вам шашлычке, пытаясь пригласить Диану на медленный танёц, жря остопиздевшие семечки и пиво. Накрывать начало уже очень основательно. Какой нахуй начало – уже накрыло блять по полной программе. Дабы не впасть в тотальный ступор, решили «навести движение». Подорвались и пошли.

58. Написали смс ахуенно знакомым бабам. Приходит ответ – одна меня, как выясняется не хочет, а вторая обедает с мамой и отвечать Карену на бессмысленные смс не будет. Ахуели вопще. Ну ладно бля. Ладно. Хуле, надо поднимать как-то настроение.

59. А дождь бля тока кончился. Фсё сука мокрое. Но это похуй. Но не совсем. Патамучто подходим мы кароче с камрадом к аттракциону «автомобильчики». Ну, такие, с резиновым бампером покругу. И сидит мужик, курит. Мы – скока стоит покататься? Он – 30 рублей с ебла, но щас мокро, скользить будет, типа нельзя. Мы – давай мы тебе полтинник и ниибёт, катай нас бля. Ну типа демпинг, патамучто мокро. Он – нууу, я ваще-то сторож, начальства нету щас… Мы – да ладна нахуй мы быстро. Он нам выносит какие-то тряпки – положить на сиденье, чтоб не промокли сраки. Мы садимся, он включает електричество и мы, бля, два великовозрастных дебила в чужем городе, в пустом парке, после дождя, хуячимся на этих злоебучах автомобильчиках, как малые дети. Синие в дупель дети. Ржом блять как кони. Как мы друг друга не перевернули – я хуй знает. Сторож однозначно ахуел от нашего автородео, но – полтинник наварил, хуле.

60. Вылазим, гаварим спасибо и…

Окончание ебучей повести – скоро бля…