Солнце пронзило. Мошкин улёгся на траву, на траве было приятно. Закрыв глаза и ощутив в пальцах только что раздавленную гусеницу, ему, как ни странно, вспомнилась Вероника.

- Почему именно Вероника? Не понимаю. - Иди на хуй, не мешай, у Мошкина спроси.

Мошкин, несколько опешил и решил испытать это чувство заново. Пошарив руками по траве, он нащупал, раздавил, зажмурился, и Вероника. Каменным изваянием, эта тупая скотина, которую он даже не оттрахал, и не хотел, пьян был.

Нащупал, раздавил, зажмурился, и Вероника. Его ебучая соседка, толстая обрюзгшая кобыла, лет 22-х, с прыщавой харей.

Нащупал, раздавил, зажмурился, и Вероника. Квартира №47, кот урод, сущийся на его коврик. Запах кошачьей мочи.

Нащупал, повертел в пальцах, зажмурился, раздавил. Елена, подружка Вероники, и он её трахал, пьяный в очко, месячные. Запах кошачьей мочи.

Нащупал, повертел в пальцах, зажмурился, раздавил. Елена, внешне та же Вероника. Фу, как он её ёб?

Нащупал, повертел, раздавил, начал дрочить. Подрачил, нащупал, раздавил, и Вероника.

Нащупал….

-Бля! У меня вся рука в говне! -Не хуй было её в жопу засовывать.

Щупал, давил, щупал, давил…

Квартира №47, перед дверью стоит Мошкин, руки в крови не винных насекомых, одной рукой, давит гусениц в кармане, другой, что-то прячет за спиной.

Звонок. Шаги. Проблеск света в глазке, Щёлканье замка. Вероника в блядском прикиде, тансовщицы кабаре, маске и страусиных перьях. В руке, кот, с перепуганными глазами, почему-то мокрый и дурно пахнущий немытой пиздой.

Не тени сомнения. Не минуты промедления. Хлоп. В голове у Вероники, аккуратная квадратная дыра. Мошкин стоит, с молотком в руке, второй, давит гусениц. Кот, сидит у него на плече, смотрит преданными глазами на гордый профиль спасителя, в мыслях представляя с каким умилением обоссыт ему туфли, завтра. Демон повержен, в луже крови он лежит, и судорожно потрясывает ногой.

Happy end.

Аплодисменты.

-Пойдём в бар нажрёмся. -Сперва руки вымой. …и Вероника.

Zapor.