Прогуливались мы недавно семьей по улицам нашего небольшого городка. Майский вечер, уже не жарко, но еще очень тепло, поют птички, комары еще не успели расплодиться мильярдами – одним словом, благодать. Пью пивко, толкаю впереди себя коляску с дочкой семи месяцев, жена идет рядом – вобщем молодая такая семейная идиллия. В скверике прямо по курсу стоит памятник героям Великой Отечественной в виде бетонного штыря метров шести высотой. Что он собой символизирует – штык, копье? Может это ноу-хау отечественного памятникостроения – в случае изменения политической обстановки памятник переименовывается в столб и на него вешается фонарь. Как водится в таком культурном месте, стоят лавочки, и чтобы не пить пиво на ходу, мы решаем кинуть тут якорь – полюбоваться так сказать достопримечательностями. Часов до девяти вечера все лавочки возле памятников, на площадях и в сквериках принадлежат колясочникам, то есть мамам, папам, бабушкам и дедушкам с колясками, в которых лежат, сидят, высовываются и кричат разного калибра дети. Вот и мы присели на лавочку возле благовидного дедушки с коляской.

Делаю глоток пива из банки – хорошо! На душе такое спокойствие, что казалось бы обосри меня пролетающая в небе птица, и то материться не буду.
- Эх, сколько молодежи, - подает голос пенсионер. Ну все, думаю, сейчас начнется «а я когда был молодым». Все старики одинаковы – лишь бы свободные уши найти и передать опыт, как проебать свою молодость в колхозе или на заводе. А еще хуже, когда начинают заливать про свои болезни или болезни своих родственников. Наша соседка готова бежать за тобой и в спину кричать что и как сильно у нее болит. Ну чем я могу ей помочь – убийство даже очень старых бабушек не одобряется законом.

Кароче, все думаю – не достигнуть мне сегодня нирваны, а дедушка продолжает, - Эх, столько молодежи, а я прайсы не взял. Нихуясе оборот, - А че за прайсы, - говорю. Косметикой говорит торгую, бабок зарабатываю нормально – за пенсией не хожу. Поздновато вы что-то в распространители пошли, здоровье-то уже не позволяет наверное по клиентам бегать, - это уже моя в разговор втянулась. А я, говорит, и не распространитель, я – сапфировый директор.

Оказывается, у них там строгая иерархия – шныри снуют туда-сюда с прайсами, начальники низшего звена командуют шнырями, начальники более высокого ранга командуют всеми, кто находится ниже них. А чтобы никому не было обидно, всех назвали директорами и организовали им такую каменную градацию – сапфировый там, изумрудный, рубиновый, а начальник регионального отдела продаж – бриллиантовый директор компании. Хорошо еще, что не по цветам отличаются – обидно наверное быть голубым или синим директором.

Дедушка повздыхал еще немного и пошел домой – продумывать стратегию своего бизнеса. Вот так меняются времена – еще недавно государство ругал, по социализму скучал, а теперь сапфировый директор – акула капитализма.

Я же в свою очередь был счастлив что гармония «пиво+хорошая погода+любящая семья» не была разрушена старым пердуном и продолжал погружаться в нирвану.