Боже мой…
Нет, не так.

Гос-споди, Бо-жжже ты мо-о-ой…
Даже и не так.

Какая же хуйня, блять... Вот так.

Голова лопалась, раскалывалась, разламывалась, трещала. Разломы шли от основания шеи, било почему-то в правую сторону (или полушарие?)
Интересно, это мозг болит, или прилегающие области? Когда мозг болен, то и мысли должны быть больные?…
А можно ли определить больным мозгом  доброкачественность им же порождаемых  мыслей?
Вопрос.

Я открыл глаза и застонал. Правый глаз пульсировал так, что рука инстинктивно дёрнулась – поймать, когда выскочит из глазницы. Наверно, висит на тоненькой веревочке, как у рака.
Какая мерзость…

Я чуть повернул голову налево.
Слава Богу – спит. Пока спит, надо дёргать отсюда.
Очень осторожно, плавными юпитерианскими движениями (почему юпитерианскими? Это из Швейка, по-моему: «Солдаты, сила тяжести на Юпитере в сто раз больше, чем на Земле! Вот надаю вам, ослы, кретины, идиоты, обезьяны, свинские собаки, юпитерианских оплеух, будете знать у меня!!!») я спустил ноги с кровати, медленно разогнулся и, удерживая голову в одном, чуть наклонённом вправо,  положении, двинулся в ванную.
Так, наверно, паровозная топка чувствует себя: в голове шевелились раскалённые куски угля, при каждом шаге отдавало в глаз.
Бо-о-ожжже мо-о-ой…
Сидя на унитазе, упёрся глазами в полочку на стене. «Моет…»
«Моет и Шандон».
Да, началось всё с утонченных разговоров под три бутылки утонченного французского шампанского «Моет и Шандон».
Зачем потом всем кагалом поехали к Светке? Зачем по дороге взяли вульгарной «Надежды», замешанной на дрожжах и конском поте? Зачем бегали за джином? «Зачем Бофор косноязычен, Зачем Гастон лишён руки?…»
Или джин был после пива?
Какая мерзость…

Я сфокусировал рачьи глаза и дочитал на флаконе: «Моет и защищает…Активный туалетный утёнок».
Отвратительная картинка на флаконе, изображающая бодрого туалетного утёнка. Воспоминание о джине с пивом…две миски от креветок, полные окурков…комок Светкиных колготок около кровати с трусами вместе…даже в душ вчера не ходили…
В общем, меня вырвало.
«Настоящий туалетный утёнок – это я», - угрюмо подумал, стоя на коленях перед унитазом. «Защищает от налёта…» («Это – напад. Это – налёт» - всплыл в сознании синхронный перевод  древнего польского фильма «Ва-банк»)
Чёртова работа креатив-директора! В голове постоянно крутятся и щёлкают тысячи колёсиков, вытаскивая наружу ассоциации, словосочетания и вторые смыслы. А ведь про туалетного утёнка, защищающего от напада, тоже придумывал какой-то криэйт-директор.
Я улыбнулся.
Как проблюёшься, всегда легчает.
Чуть-чуть.
Чтоб добраться до раковины и припасть к холодной воде.

Напился.
Умылся.
С отвращением посмотрел на своё измятое лицо, похожее на позавчерашнюю засохшую пиццу. Мутные жёлто-красные глаза, в правом лопнули сосуды.
Поискал бритву. Какой-то розовый станочек… Может, им побриться? Представил, как Светка бреет им свои вчерашние немытые ноги с  запахом креветок, опять накатило.
И до чего гнусная привычка царапать спину и стонать: «О, да!! Да! Ещё!»…Насмотрятся порнухи, дуры!
А слюнявым языком в уши лазить!..
А это её: «Где наш малыш…?» На «малыше» я дёрнулся и снова упал на колени перед унитазом.

Встал уже почти человеком. Пересилив себя, залез под холодный душ.
Шампунь на полочке: «Мягкий уход…»
Да! Да! Именно Мягкий Уход! Уходим без слов, прощаний, разговоров!
Бегом марш!!!
Я тихонько прошёл в комнату, собрал вещи, оделся и ушёл. Мягко.

В общем-то, если при ходьбе делать упор на внешнюю сторону стопы, чтоб меньше отдавало вверх, если зафиксировать голову в одном положении и вдыхать не очень глубоко, то и ничего.
Можно идти.
Но не ехать. Я покрутился около своего трёхлитрового «Мондео», подумал…
Нет, невозможно. По утреннему понедельничному траффику, на Сокол по незнакомой дороге из…
А где я вообще?
Прищурился, сделав умственное усилие. Раскалённые куски угля снова опасно зашевелились.
Где-то около Каширки…Сабурово проезжали, потом налево…Между Марьино и Каширкой…
Собачьи ебеня…
Нет, не доеду.
Поэтому не поеду.

Я двинулся наобум в сторону перекрёстка. Через несколько минут увидел троллейбусный круг, маршрутки.
-  До метро на чём можно доехать?
…Спасибо.

Помня студенческий опыт, пролез быстренько в самый конец маршрутки, чтоб не передавать деньги и сдачу, сел, откинулся на спинку, с нескольких попыток нашёл в сухом прокуренном рту приемлемое место для воспалённого шершавого языка.
Закрыл глаза.
Очищенный желудок судорожно сжимался, я только посмеивался: «Сжимайся, сжимайся, ты уже безопасен. Как учебная граната».
Проклятье!
По ушам ударили звуки динамика. Реклама «Перекрёстка» с подробным изложением цен. «Какая-то сука криэйт-директор додумалась, - с ненавистью подумал я -
правильно, деться в маршрутке некуда, уши не заткнёшь, вынуждены впитывать. Похоже на насильственное питание через кишку. Ловко».

Пассажиры прибывали быстро, через две минуты салон заполнился. Остались свободными только места сзади – идиоты стеснились впереди, рассчитывая на выходе поскорее юркнуть в метро. Время у них такое драгоценное, что ли, в вагон метро боятся не попасть?
Тяжёлая русская привычка - с войны, наверно, ещё осталась или от революционных времён, когда брали штурмом каждый поезд, каждый вагон.
Поэтому и в самолётах мгновенно вскакивают, как только объявляют о посадке и стоят в проходе по пятнадцать минут.

Реклама «Перекрёстка» сменилась развлекаловкой.
Гороскоп на неделю: «…Для Козерогов наступающая неделя в инвестиционном плане благоприятна.  Смелые финансовые  шаги принесут успех…Овны могут рассчитывать на расположение звёзд в начинаниях, связанных с недвижимостью… У Рыб в эти дни возможны самые неожиданные  изменения в личной жизни, но им стоило бы дождаться следующей фазы луны …Операции по слиянию компаний, предпринятые Овнами, слишком рискованны, в особенности, нацеленные на…»
Я радостно гыгыкнул.
На меня оглянулись.
Мучные квёлые лица пассажиров напоминали котлетные полуфабрикаты – вышедший из мясорубки и наскоро слепленный фарш. Застывшие и подтверждённые мимическими морщинами выражения безысходности, настороженности, досады, неясной обиды и априорного недоверия к окружающему миру.
Единственные доступные им инвестиции – в пару бутылок пива у метро, смелые финансовые шаги – займ у соседа двухсот рублей до получки, слияние компаний явно прошло в воскресенье слишком бурно.
Расположение звёзд…Нечистые неухоженные лица пассажирок наводили на мысли о расположении платяной щётки и наждачной шкурки.
«Нет уж, лучше в пробках стоять, чем такие хождения в народ», - подумал я.

Из динамика продолжалось безумное астрологическое блекотанье: «изменения в финансовой политике…кадровые решения Водолеев…поездки Раков за рубеж….» Сюрреалистическую картину кипучей маршруточной светской жизни замечательно дополняли рекламные листовки, разложенные в подпотолочные ячейки. «Спортмастер»…горнолыжники на склонах…загорелые девушки в бикини…
Бред, бред!
(Уже выходя, я заметил, что листовки «Спортмастера» приглашали на работу продавцов, консультантов, экспедиторов).

Увлечённый анализом маршруточной деятельности своих коллег-криэйторов, я совершенно, абсолютно, напрочь пропустил момент, когда вошла Ясноглазая.

Заметил только тогда, когда она, подсобрав полы плащика, села напротив меня.
Сначала даже не понял, как она хороша – дикий безумный контраст с маршруточным населением - ну, типа, как если бы в макдональдовском меню появилось бы фуа гра какое-нибудь. Чего не ждёшь, то не сразу и заметишь.

Чуть выше среднего роста, каштановые волосы, точно очерченное лицо, светящаяся нежная кожа и нервный тонкий вырез ноздрей.
И глаза.
Ясные глаза. Внимательные.
И коленки. Прямо напротив меня. Обтянутые джинсами, но отлично через ткань просматриваемые и понимаемые. Прекрасные овальные коленки.
Сколько ей лет?
Где-то двадцать семь-двадцать восемь. По внешнему виду даже 24-25, но по глазам – к тридцатнику.

Быстренько освежил традиционную презентацию знакомства, пробежался по ключевым пунктам, скорректировал на необычные условия обстоятельства места…
-    Прошу прощения, хочу у Вас спросить…

С неподдельным отвращением зрачки её расширились, она поднесла руку к лицу. Ну да, ну да, перегарчик по салону дунул, как африканский самум.
Даже тётка повернулась с переднего сиденья.
А Ясноглазая осмотрела меня с ног до головы( я вместе с ней прошёлся глазами по мятому свитеру, небритой складчатой пиццеобразной отёчной морде, мешкам под рачьими глазами – один из них красный. «Мистер Похмелье-2007», чего уж там. Хоть под душ встал. Побрезговал, дурак, розовым станочком - побрился бы хоть! …А если б стал бриться, на эту маршрутку бы не сел!), открыла сумочку, вытащила пастилку, положила в рот и, резко толкнув меня глазами, чуть поджала губы.
Как из списка вычеркнула.
Субъективно я  рассвирепел, конечно, но объективно аплодировал. Не стала демонстративно отворачиваться, фыркать носом, пересаживаться боком, одёргивать плащ – все эти женские боеприпасы из арсенала «Презрение и Уничижение».
Просто вычеркнула и всё.
Тонко очерченной линией.

Я заметался.
Внутренне, в смысле, заметался.
Сучья маршрутка лязгала и дребезжала, как сумочка с инструментами на раме детского велосипеда. Задние двери стягивал ремень с замком. «При эвакуации расстегните ремень…» машинально прочитал на наклеенной бумажке. «При эякуляции…»
Что ж делать?!
Замызганный наш экипаж, завывая движком, вывернул на мост, я узнал место. Это Марьинский мост. Скоро метро.
Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Я даже не думал, что такие женщины существуют помимо кинофильмов и снов, не то, что садятся в маршрутки!

Я поднял глаза, она смотрела на меня. Вернее, сквозь меня, в окно за моей спиной.
Попробовать ещё раз?
Да нет, бессмысленно. Видно, что характер сильный, не отворачивается, готова так откомментить, что тошно станет.
Чёрт, и визиток нет с собой.
Хоть бы визитку всунул бы, показал бы, тыча пальцем: «Я не такой, нет-нет! Я не  из маршрутки! Я – другой! Я – криэйт-директор!»
А она бы спросила: «А что такое – «Креатив-директор»?»
А я бы сказал: «Ну, например, представьте себе, что мы сидим в ресторане... А хотя, зачем представлять? Давайте сядем в «Пармской обители», есть там такое уютное местечко у ручейка…»
А она мне…

Нет, безнадёжно. Не стоит и соваться.

Маршрутка даже для трезвого и свежего криэйт-директора – не место для знакомства. Пассажиры маршрутки – пыльные винты-саморезы большого города - не имеют права на вольности типа непринуждённого знакомства с интересными женщинами.
Для этого есть клубы, фитнесс-центры, рестораны, галереи и презентации. Перформансы ещё.
Если она каждый день на этой маршрутке ездит, подскочу завтра в 8 утра и буду ждать. Появится, приглашу подвезти.
В машине проще знакомиться, чем у ремня с надписью про эякуляцию.

Почему ж я не заметил, как она вошла?! Можно было бы легко понять – это её ежедневный маршрут, или эпизод, случайность?
Рисковать нельзя – приеду завтра, а её нет. Мало ли – сломалась машина, муж не подвёз, едет из гостей…
И не встретишь больше никогда. Большой город, людей таскает, как камушки морской волной на берегу, не найдёшь.

Я снова поднял глаза.
  Гордая посадка головы, спокойное лицо. Не самодовольное, не с  гримаской презрения к окружающим, такой частой у красивых женщин, а спокойное, чу-уть ироничное. И нервный чувственный вырез ноздрей. Такая не будет пристанывать, как опоенная лошадь: «О-о!! Да!! Да-а!!», с такой – как в воду с шестиметрового трамплина – нырнул и плыви, пока дыхалки хватит.

Голова уже не болела, только в висках постукивало; рот не открывал, чтобы не выпускать наружу алкогольный самум. Мышцы напрягались и подёргивались, то ли от нервного напряжения, то ли от желания прикоснуться к Ясноглазой, обнять её, потрогать. С похмелья стоит вообще как у антилопы-гну.
Показалось метро.