Моему двоюродному прадеду посвящается.

Я когда-то в одном гороскопе читал, что незадолго перед или сразу после рождения ребенка скорпиона по гороскопу, кто-то из родственников умирает. Вроде как передает свою жизненную силу этому ребенку. Так как обычной ему не достаточно.
Мой двоюродный прадед родился в начале двадцатого века, через пол года после смерти его тети. Она умерла от туберкулеза. Тогда очень многие от него умирали. Когда он родился, мои предки только перебрались из Пензы в Сибирь. Под Пензой на самом деле тогда было очень мало земли. А семья была большая. В те времена все жили вместе – тети, дяди, двоюродные и троюродные сестры и т.д. Вот и перебрались в Сибирь на свободные земли.

А еще скорпионы могут жалить. Жалить окружающих, и тогда держись. А если не найдут жертву, то ужалят себя. И могут себя же и разрушить. Однажды когда он нашел свою жену в стоге сена с полюбовником тут, как в песне «и одною пулей он убил обоих», короче зарубил их топором. И не миновать ему лихой участи, но шла Великая  Отечественная война. И его определили в штраф бат или что-то в этом роде. Так он попал на фронт.

А там атаки без оружия, окружение. И каким-то чудом он, раненный, ушел от немцем. И что бы вы думали? Его подобрали евреи. Добрейшие люди, которые в этот момент сами прятались по норам от только что вступивших оккупантов. Так что какое-то время он прятался вместе с ними. А потом, когда их в свою очередь замели, он сбежал в леса и, конечно же, стал героическим партизаном.

После окончания войны он сменил фамилию и осел на новом месте. Стал уважаемым человеком – председателем колхоза. Мужиков мало после войны было. И немногим выжившим приходилось поднимать все на себе. Тогда он снова женился. Жену очень любил. Очень. Когда она ехала на телеге в роддом, та перевернулась и придавила ее. Она и ребенок не выжили.

Жалить было некого. Судьбе не дашь в глаз и топором не зарубишь. Когда мой дед начал собирать всю семью раскиданную после войны, он нашел и своего дядю, моего двоюродного прадеда. Тот уже давно и очень сильно пил. Не мог забыть погибшую жену. И жалил себя. Деда моего он не узнал. И в пьяном чаду принял его за милиционера, пришедшего его забирать. Дед был в военной форме. А еще через два года он умел от цирроза печени.