На пороге я на миг задержался. Передо мной суетился город – тарахтя моторами машин и дребезжащими голосами старух на лавочке у подъезда дома напротив, дымя выхлопными трубами и сигаретами, шелестя облетающими деревьями близлежащего парка. За спиной остался удушливый смрад больницы, тягостный воздух, до предела наполненный страхом и тоскливыми предчувствиями.
В этой удручающей атмосфере оставался мой сын, и я ничего не мог с этим поделать. Оставалось только ждать и надеяться, именно так и выразился пожилой врач, профессионал с золотыми руками и равнодушными глазами.
- Артур, пошли, что же ты… - Вика тронула меня за рукав, и я последовал за ней.
Ждать и надеяться. Надеяться и ждать. Невидимый червь изнутри поедает восьмилетнего мальчишку, нашего с Викой сына, а мы ничего не можем с этим поделать. И шансов у Сашки мало – это я прочел в равнодушных глазах профессора, и очень надеялся, что Вика не смогла это прочесть. Хотя, скорее всего, она все поняла, она у меня умница, только виду не подает, и правильно делает.
Биться в истерике пока преждевременно. Сейчас надо ждать и надеяться.
Вот только я не умею ни того, ни другого.
- Езжай домой, - сказал я Вике, - а лучше – на работу. Тебе сейчас надо отвлечься.
- А ты? – удивилась она.
- А я – не знаю, - ответил я. – Я вообще ничего не знаю. Но домой не поеду.
- Так надо? – спросила Вика, внимательно глядя на меня.
- Не знаю, - повторил я. – Наверное. Чувствую – а что чувствую, не знаю. Поезжай. Увидимся вечером дома.
Вика кивнула и исчезла в подземном переходе. Я некоторое время смотрел ей вслед, а потом побрел прочь.
На пригорке стояла церковь. Или собор, а может быть – костел, я в этом никогда не разбирался. Над церковью нависали золоченые купола и кресты, а возле нее просили милостыню нищие, в глазах которых я не заметил смирения. Возможно, мне следовало зайти и помолиться, поставить свечку или что там еще положено сделать, когда требуется срочно добиться благосклонности Всевышнего. Но я не пошел в церковь. Я никогда не верил в бога, а мысль о том, что этот дядя таким вот образом покарал меня за упорное неверие в свое существование, вызывала омерзение.
Меня бы и карал, если приспичило. Сашка-то причем?
Когда церковь осталась за спиной, я поймал себя на мысли, что не просто иду, куда глаза глядят. Что-то ищу. Что – не знаю.
Но ищу.
За церковью располагался маленький скверик, в котором торговали картинами художники. Был понедельник, и обычно обвешанные полотнами скамейки зияли обнаженностью пустых досок – у художников был выходной. Впрочем, один художник все же имелся: на скамейке в самом центре парка сидел невысокий юноша лет девятнадцати и что-то рисовал в альбоме простым карандашом. У парня были длинные светлые волосы и синие глаза, ярко поблескивающие из-под стекол очков.
Почему-то я присел рядом.
Закурил.
И стал отрешенно рассматривать багрово-желтый ковер, покрывший серые асфальтовые дорожки сквера.
Осень…
Желтый лист каштана, подхваченный залетевшим в сквер ветерком, спланировал прямо на альбом, в котором что-то увлеченно рисовал мой сосед. Он встрепенулся, возвращаясь из мира белой бумаги и серого карандаша в реальность, и я невольно повернулся к нему.
С альбома на меня смотрела девушка. Смеющиеся глаза, светлые волосы до плеч, по тонким губам блуждает легкая улыбка…
- Можно посмотреть? – тихо попросил я парня. – Пожалуйста…
Он некоторое время изучал меня, потом кивнул и протянул листок. Я взял и долго рассматривал его рисунок. Она и не она. Но очень похожа. А паренек-то – талантище! Лицо девушки было живым, не казалось, а именно было. Передать это при помощи простого карандаша… Я никогда особенно не разбирался в живописи, но этот рисунок был чем-то особенным, это было ясно даже мне.
- Спасибо, - поблагодарил я художника, возвращая листок. – Ты здорово рисуешь!
Юноша смущенно улыбнулся.
- Мне показалось, что ты не из-за этого так долго рассматривал рисунок, - заметил он.
- Ты прав, - согласился я. – Меня Артур зовут.
- Андрей. – Мы обменялись рукопожатием.
- Девушка, которую ты нарисовал, напомнила мне одну мою знакомую. Вернее, ту девчонку, которой она была лет десять назад. Какая она сейчас, я, если честно, не знаю. Лена теперь живет в другом городе, и мы иногда созваниваемся, но не очень часто. Так, дань старой дружбе и традиционной вежливости заодно… Скажи, у твоего рисунка есть прототип?
- Ее зовут Света… - по тому, как Андрей сказал эту коротенькую фразу, я понял, что он любит эту Свету. Не влюблен, а именно любит, если вы понимаете разницу.
Впрочем, это я мог определить и по самому рисунку.
В девятнадцать лет парни делают подобное только для любимых девушек. Кто-то рисует, кто-то стихи пишет.
И не только в девятнадцать…
- Вы учитесь вместе?
- Да.
- В художественном училище? Хотя нет, я глупость говорю, там так рисовать не научат, а значит, вы можете учиться где угодно…
- В университете, на филфаке, - улыбнулся Андрей.
- Филология или философия?
- Филология.
- Давно встречаетесь?
- Не встречаемся, - Андрей стал хмурым, но всего на мгновение, чем вызвал мое молчаливое одобрение. В свое время я по сходному поводу мог и по полгода ходить мрачнее тучи, а он секундой обошелся! – Не замечает она меня, - продолжил он. – В упор не видит. Только не говори, что мне надо подойти к ней со своими нежными чувствами или попытаться как-то обратить на себя внимание…
- Не буду, - пообещал я. – Тебя, наверное, мудрые советчики и так достали. Лучше расскажи, как ты увидел ее впервые.
Я не знал, зачем я его об этом спрашиваю. И не удивился бы, если бы Андрей замкнулся. Но он ответил.
- Полтора месяца назад. Первое сентября. Новенькая. Она вошла аудиторию – и у меня захватило дух… - Андрей замолчал. Я видел, что парню тяжело говорить дальше, и не торопил его. Потом он заговорил снова, и его речь была лихорадочной, как блеск в глазах:
- Как ее взяли – не пойму. Она приехала с другого конца страны, просто села на первый попавшийся поезд – и поехала. Вышла в нашем городе, до начала учебного года – неделя, жить негде, денег в обрез. Пошла в деканат, сказала, что училась на такой же специальности у себя на родине. Позвонили, убедились, зачислили, причем на бесплатное обучение, еще и общежитие предоставили. Зная нашего декана, я до сих пор в это поверить не могу! А теперь… Мне очень хорошо и очень плохо от того, что она появилась в моей жизни. И я не знаю, что делать. Хоть бы маг какой пришел и заклинание прочел!
Деревья парка вдруг поплыли у меня перед глазами.
Маг пришел?..
Заклинание прочел?..
А ведь когда-то…
- Дай лист бумаги, - попросил я, доставая ручку.

ГОРОД БЕЛЫХ ОГНЕЙ

В Город Белых Огней ты приехала ночью, зимой.
Белый снег отражал искры света ночных фонарей.
И ты поняла, что наконец-то вернулась домой,
Что твой дом в этом городе, Городе Белых Огней.

Падал хлопьями снег, ты по улицам шла не спеша.
Тебе, может быть, вспомнилось детство, а может быть, нет.
Над тобою горела звезда, и летела душа.
Под ногами ломался хрусталь, из окон лился свет.

На окраине маленький домик, согретый огнем.
Полыхают в камине дрова, снятся чудные сны.
А ведь прошлого нет, надо только не думать о нем,
И зима – только слово, когда ты дождалась весны.

Я люблю тебя, девочка-ночь, я хочу быть с тобой
В этом тихом раю, полном света таинственных грез
Я хочу обрести здесь покой, и любовь, и приют –
Здесь, в пристанище раненых душ, в этом мире без слез.

…Я оставил все в прошлом, мне нечего больше терять,
Лишь в песочных часах вниз стекает песок моих дней,
Да уходит надежда, но я продолжаю искать.
Суждено ли найти мне тебя, Город Белых Огней?..

- Похоже. Даже очень, - кивнул Андрей, закончив читать. – Твои стихи?
- Мои. Двенадцатилетней давности.
- Сработает?
- Должно, - как можно тверже сказал я. – Помнишь, я тебе говорил, что девушка на твоем рисунке напоминает мою старую знакомую? С нами случилась вот какая история. Я был в гостях у Лены на праздновании ее восемнадцатилетия. Естественно, все там понапивались, как обычно в этом возрасте, а я чуть ли не больше всех. Потом народ разбился на компании, а я слонялся от одной группки к другой, пока не наткнулся на только что освободившийся компьютер. Открыл текстовый редактор, набрал несколько строк, сохранил файл и благополучно об этом забыл через пару минут.
Однажды вечером мы встретились в городе и она, произнеся несколько слов на английском языке, спросила: «Это твое?». «Мое, - удивился я. – Откуда оно у тебя?». Лена начала смеяться, а потом рассказала вот что. На следующий день она обнаружила у себя на компьютере файл неизвестного происхождения, причем подлец наотрез отказывался открываться. Побившись с ним немного, она плюнула на него, но стирать не стала. Потом в течение двух месяцев этот файл время от времени попадался ей на глаза, она добросовестно пыталась его открыть – безрезультатно. Потом она и вовсе забыла о нем.
Как-то раз Лена пришла домой в совершенно упадническом настроении. Ничего не клеилось. Нигде – на учебе, на работе, в личной жизни. Хотелось намыливать веревку. Она села за комп и принялась лазить по каталогам, в поисках чего бы такого мрачного из музыки послушать. По пути ей попался тот самый файл. Лена ткнула в него мышью – и он открылся. Ты английский знаешь?
- Да, говори.
- Нет, я лучше напишу. Как и «Город Белых Огней».
- Почему именно напишешь?
- Это песни должны исполняться, без певца и музыкантов нет песни. А стихи – они сами по себе, их исполнение вслух только портит, уж я-то знаю…

The most mysterious stars
Are the birds that one day
Broke the wall, reached the sky
And decided to stay.
Never trust in existence
Of the wall you can’t break
We believe in our weakness
But it’s deadly mistake

- Ей помогло. Очень, - сказал я. – Одна из немногих вещей в жизни, о которых я вспоминаю с гордостью.
Андрей помолчал.
Потом спросил:
- Тебе кого-нибудь нарисовать?
- Моего сына.
- Что с ним?
- Рак. Ему восемь лет, и он похож на меня.
- Уйди. И приходи через час.
Ровно час я слонялся по окрестным улицам, рассматривая прохожих, автомобили и здания и изо всех сил стараясь не думать на тему «получится – не получится». А когда вернулся, Андрей подал мне лист бумаги. На нем был изображен Сашка, которого Андрей никогда не видел. Тем не менее мальчик на рисунке был именно моим сыном, усомниться в этом было просто невозможно. Только затаенной в углах губ улыбки и веселого блеска глаз я не видел у Сашки с середины лета.
- Оставь мне свой телефон, - попросил Андрей.
- Нет, - помотал головой я. – Такие вещи боятся слов, не говоря уже о разговорах.
- Я только один раз тебе позвоню, - улыбнулся Андрей. – Да и то – нескоро.


Он позвонил через полтора года, когда апрель уступил дорогу маю, а деревья покрылись зеленью.
- Ты с ума сошел! – я схватился за голову. – Какие полчаса?! Я же не успею подарок купить! У меня и костюм не готов, не говоря уже о платье для жены!
- Это ты с ума сошел, - счастливым голосом ответил он. – Ну сам подумай, какие подарки, какие платья? Просто приезжай – и все.
В такси я вспоминал глаза врача, профессионала с золотыми руками, через неделю после встречи с Андреем. Его глаза всего за семь дней разучились быть равнодушными.
Чудо – это когда сердца бьются и глаза улыбаются. А огонь из пасти пусть остается киношникам.
- Куда мы едем? – спросил Сашка.
- На свадьбу моего хорошего друга. Его зовут Андрей, а его невесту Света, я вас познакомлю. Ты ведь никогда не был на свадьбе? Это очень весело!
Вика улыбнулась. Наверное, она вспоминала нашу свадьбу...