"Лесенкой на небо
ступени жизни уходят Его.
Никто не знал о них –
не мог знать."


    "Шеф! Падла, урод очкастый! Уебать бы ему промеж бегающих поросячьих глазок. Нам не нужны два электрика! Обычное сокращение кадров - это сейчас так называется. А я причем? Вон - Иван Петрович, ему на пенсию скоро идти. Его надо сокращать. Так нет же, говорит пиши заявление - по собственному желанию. А то, блять, по статье уволим - за пьянство и прогулы. Да я если выпиваю, то совсем малехо, тока чтобы руки не тряслись. И не дебоширю никогда. Так за что? Пиджак сука надел - авторитетом стал чтоле?. Сам нихуя в жизни не сделал. На все готовенькое гнида пришел и сел. Жирный мерзкий колышащийся при ходьбе кусок желе. Сука, получите Вы у меня все, твари ебаные. Я блять все могу, и грузчикам когда надо помогал и слесарям. Машина сломается - кого в первую очередь зовут. Меня! Виктор, кричат, помоги, в долгу не останемся - вечером магарыч с нас. Все могу я, все. А все казлы неблагодарные."

    Маленький человек зябко поежился. Негнущимися от холода пальцами достал из кармана грязного пуховика папиросу. Неловко зажег спичку, подкурил, выпустив сизую струйку дыма. Глубоко затянулся, закашлялся. Мягкие хлопья снега падали на его морщинистое лицо и, тая, тонкими змейками стекали на подбородок, перемешиваясь со слезами.

    Я его узнал еще издалека. Бывший сосед с 7. Сдал, сильно сдал, - подумал я, подходя к своему подъезду. Год назад - такой радостный и счастливый, бегал по двору со своим ребенком, играл в снежки, на саночках катал. Все хвастался, что новую работу получил, что вот-вот, сейчас они квартиру разменяют и машину купят - девятку. Его жена - обалденная стройная высокая брюнетка с большими синими глазами и наивно хлопающими ресницами. Я бы ей засадил, только она на меня вообще не смотрела. На соседское "здравствуйте", только свой нос воротила. А сейчас он выглядит, как обычная небритая грязная и мерзкая пьянь, немногим отличающаяся от бомжа.

- Ты меня помнишь? - слегка покачнувшись и наклонившись вперед, просипел Он, обдав меня порцией перегара вперемежку с дымом.
- Да, - я открыл ключом дверь в подъезд и юркнул внутрь.
Он покачиваясь зашел за мной, жутко шаркая своими ногами. В лифту ехали молча. Слышно было только его хриплое прерывистое дыхание. Лифт остановился, двери скрипнули и разъехались.
- Можно переночевать? Я не могу так домой придти, меня жена побьет. - попросил Он заискивающим голосом.
- Нет, - входная дверь хлопнула перед Его носом.

    Прислонившись спиной к стене, человек медленно сполз на бетонный пол. Сел, обхватив колени руками. В подъезде было немного теплей, чем на улице. Глаза закрылись сами. Всюду подвижная темнота. Как будто куда-то несет. Нет сил сопротивляться. Она переворачивает, давит и прижимает к полу. Резкая боль в боку, еще, опять, снова. Аааа.
- Ты че сука здесь делаешь? А ну пошел отсюда. Зайдут, обблюют все, нассут, насрут и уйдут. А убирать кто будет? Ааа? Чмошник! - молодой человек сопровождал свои слова яростными ударами ногами. Рывок вверх. Казалось, душа съежившегося маленького человека взлетела еще выше, выше, как минимум этажа на два. Виктор кубарем скатился с лестницы, получив зверский пинок в спину. Ушел. В пролете между жилыми этажами воняло говном и мочой. Он встал на колени, согнулся, задрожал и начал выплескивать содержимое желудка, в перерывах между спазмами отхаркивая кровью. Затем лег на
бок на бетонный пол и закрыл глаза.

    "Жена! Сука, ебливая неблагодарная скотина. С соседом! Как она могла? Я ей верил, на руках ее носил. Все, что она говорила, все-все делал. Виктор, нужно сережки золотые купить, конечно милая. Тварь! Ну ничего, завтра она у меня получит. Фирма ее тоже. Я че идиот чтоле совсем? Сотрудников на Лексусах по домам развозят. Где такое видано? Роскошные букеты роз на все праздники домой приносят. Домой, курьером. А одна такая роза 500 рублей между прочим стоит. А их по 15 штук в букете бывает. Пол зарплаты. Сегодня с работы пришел, принес ей брошь с бриллиантами. Завтра, на день рождения. С зарплаты купил, просила сильно. Нет ее дома, нет. К соседу, а она там. Говорит за солью зашла. А я то насквозь вижу шалаву накрашенную, что соль не причем. В ладошках унести хотела? А кофту сняла - жарко наверное в квартире-то, у соседа-то."

- Виктор, вставай, - я тихонько толкнул в плечо бывшего соседа, - Пойдем, замерзнешь ведь здесь.