Быть может, ухожу я в неизвестный мир,
Но мне все надоело и жизнь уже не жизнь.
Я так люблю свободу, но все грозят забрать.
Нет, не отдамся свободно, добровольно.
А лишь спокойно помолчав – уйду и навсегда.



… Вновь картина. Я иду по пустыне. Кто я? Я не знаю. Как я здесь оказался? Совершенно не помню.

Под ногами лежат обломки каких-то строений. Я не чувствую свое тело. Но, тем не менее, мои ноги не идут, не в силах меня держать. Я опускаю глаза, что бы посмотреть, что с ними. Кости обтянутые кожей. Мне кажется, если я натяну свою кожу, то увижу, как она прозрачна, но нет. Продолжая шагать по этой неизвестной мне земле, оглядываясь по сторонам. Что это? Все так незнакомо и необычно. Здесь нет ничего, кроме каких-то осколков, которые больно впиваются в мои ничем не защищенные ступни. Я почти не чувствую боли, но все равно неприятно. Какая-то пустота наполняет меня, я еще не понимаю что это, но мне уже хочется плакать. Я не могу разобраться сон это или явь. Явь не может быть такой жестокой, а сон не бывает столь реалистичным. Я будто жду кого-то, но никто не приходит. Лишь эти проклятые камни валяются везде. И чем дальше я иду, тем мельче они становятся. Сумерки. Я поднимаю глаза к небу. Но там плотным покрывалом то ли туман, то ли дым. Что-то мешает пробиться свету сквозь эту плотную пелену. Но это точно не облака. Иду. В какой-то момент подхожу к огромной яме. Я раньше не видел подобного. Она столь огромна и стены ее столь гладки, что я теряюсь в догадках, чем ее могли вырыть.

Я поворачиваюсь к ней спиной и продолжаю шагать по горячей земле. Меня мучает жажда. Но вокруг нет ничего. Горизонт – зыбкая грань песка и неба. Неба, так жестоко нависающего над землей. Мне страшно. Мир закружился вокруг меня в бешеной пляске, словно шаманы, колдующие над своим зельем. Мои глаза закрываются от усталости. Через мгновение я чувствую резкую боль в коленках, она волной пробегает по всему телу, и вот я уже не помню о ней. Я вновь открываю глаза. Хочу вымолвить слово, но на губах запеклась кровь, а во рту не хватает влаги, что бы убрать эту корочку. Я тяжело встаю, пытаясь перебороть вновь нахлынувшую боль и усталость. Делаю шаг. Наступаю на что-то мягкое и теплое. Я опускаюсь на колени. Боль опять прорезает мое тело, но я терплю. Беру в руки этот обугленный комочек ткани. Что-то новое, непонятное. Какая-то щемящая тоска. Я вспомнил. Это игрушка. Я с силой прижимаю ее к своей груди. Хочу плакать, но не могу. Воспоминания одолевают меня. Да, я вспомнил все. Все до последней мелочи.
Это была война. Война между людьми. Мы не знаем, чего хотели взрослые. Нас отрывали от книжек и букварей, и давали в руки оружие. Зачем нас учили убивать, я так и не понял. Я учился и рос. И убивал только на заданиях. На заданиях не надо думать, там нужно только выполнять приказы. Почти все не думали. Почти, но не все!

Мы тайком от взрослых стали встречаться с детьми «противников» и даже иногда ИГРАТЬ. Мы общались как дети из запрещенных книг, но не чувствовали себя таковыми…

… Да, я вспомнил тот проклятый день. Сердце тоскливо сжалось в груди. Это было очередное задание, раньше мы убивали взрослых, теперь же моим заданием был тот, которого я называл ДРУГ. Я в начале этого не осознал и хотел уже нажать на курок. Боже, как же плохо мне стало, когда он обернулся ко мне…

Я не смог. Даже не потому, что пальцы мои дрожали, нет. Мое подсознание выворачивало все наружу, я не мог убить человека, который мне стал ближе отца и матери. Я медленно сполз с горки. Как я оказался в заброшенной шахте, не помню. Сильно затряслась земля. Я упал и медленно пополз к выходу, но не успел. Земляная волна накрыла меня с головой. Последней мыслью было: взрослые предали нас, они прознали, что мы общались и отправили на смерть не только врагов, но и нас, свое оружие.

… Сколько я там пролежал, не знаю, но, очнувшись, не без трудностей выбрался на поверхность и вот я шагаю, быть может, по чьему-нибудь дому, и не замечаю этого, ведь его уже нет. И лишь один вопрос мучает мое сознание: «ЗА ЧТО?».

Мы так боялись, что наши дети могут уничтожить не только нас, но и самих себя. Чтобы не было войн, чтобы не было людей, чтобы был просто мир… Нам пришлось уничтожить их первыми!..