- Мы же пидор старый на тебя столько повесим, что ты до конца дней своих отсиживать будешь, - процедил вчерашним перегаром молодой опер в
безразмерном свитере. Он резко вырвал из дрожащих ладоней Антона Ильича очки, и со всей ненавистью сровнял их с ободранным грязным линолеумом
ногой в казенной милицейской туфле. Стеклышки очков беспомощно хрустнули, подтвердив незавидное положение Антона Ильича.
- Я ж тебе за каждый "глухарь" по ребру надвое, - не унимался опер, - Почками срать будешь! Молодой опер размахнулся и заехал Антону Ильичу
кулаком в переносицу. Антон Ильич мешком свалился с расшатанного стула. Упав, ему подумалось о гуманности работников милиции строго
субъективно представленной в детективных романах братьев Вайнеров. Сквозь боль в переносице вспомнились отважные герои кинофильма "Место
встречи изменить нельзя", принципиальные и честные, и подумав о неуместности накативших воспоминаний Антон Ильич криво улыбнулся.
- Что ты сука лыбишся? А? Весело тебе? Развесёлый ты мой! - заорал опер в бабушкином свитре, поддав несколько раз с ноги в тушку лежащего на
полу Антона Ильича.
- А когда тело расчленял, тоже веселился? Мразь! Мы её по всему лесу собирали, а ты блядина веселишься!
Антон Ильич корчился от боли, к нему прилипали "бычки" и колбасные шкурки разбросанные тут и там по полу. Минуту спустя бессердечный страж
закона прекратил избиение человека с ещё недоказанной виной, подошёл к окну и спешно закурил.
Правила психологии следствия подразумевают участие двух противоположных личностей. Одна негативная - резкий, грубый и как правило молодой.
Вторая - положительный, умудрённый жизненным и профессиональным опытом, уравновешенный и интеллигентный. Опер Красоткин относился именно ко
второму типу. И, если находясь всё это время в кабинете, наблюдая за избиением и унижением Антона Ильича он принимал пассивную роль, то теперь
пришло его время. Красоткин лениво выплыл из тёмного угла кабинета, подошёл к Антону Ильичу и участливо помог подняться. Затем он аккуратно
посадил Антона Ильича за стол напротив себя и ровным голосом заговорил:
- Антон Ильич, я чисто по человечески понимаю ваше желание не признавать совершенное вами преступления. Но и вы должны понять, что факт
совершения его именно вами будет обязательно доказан и доказан согласно букве закона. Поэтому я хочу помочь вам. Я понимаю: человек оступился,
или может, эмоционально сорвался, человек устал, не выспался, поссорился с соседями, обвесили в магазине, не успел на автобус, да мало ли что?
Ведь с каждым могло случиться. Как говорится: "От сумы, да от тюрьмы..." Я так скажу: человеку помочь нажно!
Красоткин доверчиво и проникновенно посмотрел в глаза Антона Ильича и придвинул ему чистый лист бумаги. Сверху положил шариковую ручку.


Те, кто знал Антона Ильича не один год, могли справедливо предположить, что ему не везёт в отношениях с женщинами. К своим 42 годам он
сделался хроническим бездетным холостяком. И ведь не сказать, что он был некрасив или глуп. Человек обаятельный и добродушный, легко
сходившийся с людьми, с ровным терпимым характером и приветствующий компромиссы. У него было спокойное, хорошо оплачиваемое место в
бухгалтерии, признание и уважение коллег и что важно - начальства. В конце концов, у него была двухкомнатная квартира почти в самом центе
города. И мало кто мог заподозрить то, что Антона Ильича не привлекали женщины именно как женщины. Нет, он не был гомосексуалистом или просто
женоненавистником. Антон Ильич любил кукол. А, казалось бы, - рос правильным ребёнком в семье интеллигентного номенклатурного работника и не
менее интеллигентной профессорши-хирурга. Куклы вызывали в душе Антона Ильича отеческий трепет, сердце начинало судорожно исходиться в бешеном
ритме, дыхание схватывало крепкой ручищей переживаемых эмоций. Но он не был банальным извращенцем. Антон Ильич имел на этот счёт строгие
взгляды, поступиться которым мешало его в принципе правильное сексуальное воспитание. Больше всего ему нравились манекены. Он считал, что из
манекена может получиться идеальная мать и жена. Кроме того, манекены были подвижны, с идеальной не стареющей фигурой, и тонкими
выразительными чертами лица. Восковые фигуры же старели быстро, цвет тела у них был не здоровый. Он видел их высокомерными и зазнавшимися
снобами с болезненным желчным видом и такой же натурой. Надувных кукол для плотских утех из специализированных магазинов он считал падшими
морально и продажными. К тому же он категорически не признавал любовь за деньги. Антон Ильич всегда брезгливо и с презрением смотрел на их
глупо открытый рот, бессмысленный взгляд и неприкрытые первичные половые признаки. Про детских кукол и говорить не приходится - педофилия.
Грех.
Случилось как-то ему возвращаться домой с популярной выставки дрезденских кукол по новому маршруту, пролегающему через бесконечный ряд
бутиков выходящий на безлюдную аллею, прилегающую к жидкому городскому лесу. Впечатления от выставки были самые потрясающие, воображение
Антона Ильича было возбуждено, а расположение духа удивительным образом возвышенно. Не замечая ряды обуви, пёстрых кофточек, разномастных
джинсовых изделий и прочих предметов индустрии моды Антон Ильич размышлял о том, что, наконец, и он найдёт когда-нибудь свою лучшую половину
из числа подобных дрезденским красоткам, увиденным на выставке получасом ранее. Антон Ильич мечтательно улыбался и верил. Верил в прекрасное
идиллическое будущее, верил в мечту, в счастье которое предстоит пережить и щедро разделить с пока ещё неизвестной но такой желаемой дамой.
Он свернул на прилегающую к бутикам аллею, ползущую через лесной массив. Эта аллея обычно заканчивалась короткой скамейкой, но в этот
совершенно неожиданно сказочный день она заканчивалась не просто скамейкой, а скамейкой, на которой одиноко сидел выброшенный кем-то женский
манекен. Антон Ильич никак не ожидал такого скорого поворота судьбы. И в этой связи на мгновенье у него даже возникли мысли о чьей-то злой
шутке. Но по природе своей Антон Ильич был склонен верить в чудеса куда больше чем в человеческую подлость.
Манекен отрешённо сидела, мыслями погрузившись в свой пластмассовый мир. Взгляд её был печален, и в нарисованных нитрокраской глазах читалось
фатальное одиночество. На ней была блузка в радужном рисунке, целомудренно натянутая на колени тёмная юбка и женские на шпильках черные туфли
с едва сбитыми носами. Не смотря на то, что гардероб её заметно вышел из моды, было видно, что он диктует её индивидуальный стиль, что можно
сказать о тех, у кого есть вкус.
- Позвольте... - дрожащим голосом сказал Антон Ильич и присел рядом.
Несколько месяцев совместной жизни с Катей - так он назвал манекен - вот что было единственно правильным смыслом жизни Антона Ильича. Он
понял, что наконец нашёл то, что искал всю жизнь, что он никогда уже не будет одинок, что он никогда уже не будет засыпать под утро совсем
истощённым от одиночества в холодной холостяцкой постели. Сквозь все пережитые душевные страдания Антон Ильич нашёл простое человеческое
счастье казавшееся совсем недавно таким недосягаемым. Ему нравилось смотреть на Катю по утрам, когда первый луч солнца, проникая сквозь щель в
шторах, нежно ложился ей на спину. Для этого он стал просыпаться раньше обычного. Эти минуты были ему генератором хорошего настроения. Ему
нравилось наблюдать за её профилем, гладить тонкую изящную шейку и литые бёдра. Он не жалел на неё ни денег ни внимания, ни в чём ей никогда
не отказывал и покупал дорогие одежды. А ей в свою очередь шёл любой наряд. Катя всегда была одета безукоризненно и со вкусом, выглядев просто
потрясающе!
Когда Антон Ильич проходил по длинному коридору бухгалтерии, сотрудники завистливо перешёптывались между собой: "Вот посмотрите: так должно
быть выглядит по настоящему счастливый человек! Есть же всё-таки счастье!" и с грустью вздыхали.
Так проходили долгие лучезарные месяцы. Счастье казалось вечным. Но однажды случилась неприятность. Антон Ильич по обыкновению вернулся
как-то с работы, открыл своим ключом дверь и прошёл в комнату, в которой на диванчике перед телевизором расположилась в лёгком шёлковом
халатике Катерина. Антон Ильич не разуваясь направился к Катеньке и привычно поцеловал её в пластмассовый лобик. В одну секунду Антон Ильич
отскочил от Кати и в ужасе прижал руками губы. Он понял, что что-то не так, что-то произошло, что любовь ей не нужна, и он живёт с совершенно
не любящим его манекеном. Антон Ильич понял главное: кукла никогда не сможет его полюбить! И всё это время Катя врала Антону Ильичу! Мысли
убегали куда-то в сторону, возвращались, путались, смешивались с эмоциями, но ощущение великого обмана не покидало ни на секунду.
Антон Ильич схватил попавшуюся под руку гантель, и широко размахнувшись со всей силы опустил её на пластмассовый череп ничего не выражающей
Катерины. Удар пришёлся аккуратно по макушке, пластмасса хрустнула и гантель провалилась в пустоту.
Обескураженный содеянным, убийца ещё несколько секунд с ужасом смотрел на свои руки как будто видел их впервые, и вдруг вспомнил о ножовке,
лежащей где-то на антресолях.