Сижу это я в бетоне, то бишь в своей городской квартире, греюсь от батареи, смотрю TV, и тут телефонный звонок.
- Привет! Узнаёшь?
Ба, да это же двоюродный брат из деревни звонит.
- Привет, привет. Сколько лет, сколько зим.
- Что в гости не приезжаешь?
- Да всё как-то недосуг, понимаешь ли.
- Приезжай давай, мы тут по тебе соскучились.
- А самовар на угольках будет? Настоящий самовар! Иначе не поеду.
-  Экие вы, городские. Ладно, сделаем.
- А на лошадке встретишь?
- Могу и на лошадке, договорюсь.
- Еду! Когда там поезд?
- В 16.05. Полвосьмого будешь на месте.
- Стопудово еду. Встречай. На лошадке встречай.
Выключил электроприборы, оделся потеплее, по дороге на вокзал купил бутылочку приличного коньяка и коробку конфет. Поезд проскочил грязные городские окраины и въехал в тайгу. Попутчики задумчивы и неинтересны. Читаю газеты. Вот и моя станция. Под фонарём брат в овчинном полушубке, заиндевевшая лошадка, сани. Всё как положено. Обнялись, закурили моих понтовых, сели в сани, «нно! холера», поехали со скрыпом, пять вёрст.
Приветливая собачонка, обнимают тётушка с дядюшкой, глазастая кошка на русской печи, сияющий медный самовар на столе рядом с электрическим чайником, персональное полотенце с вышитыми петухами, баня с берёзовым веником – A-а-а!!!
Чинно сели за стол. Капустка квашеная, огурчики солёные, грибочки маринованные, картошечка отварная, хариусы запечённые, сальцо копчённое, колбаса докторская, коньяк армянский. Сияющий медный самовар пыхтит. Сахар кусковой, сушки, конфеты. Дядюшка достаёт из холодильника литровую бутыль с настойкой.
- Рябиновая. Сам делал. Оскоромимся после чая?
- Ну, за встречу и будем здоровы!
Разговоры, разговоры. Вот и полночь. Тётушка с дядюшкой ушли спать. Мы с братом естественно остались на боевом посту.
- Слушай, братан, тут у меня есть анаша голландская охеренная, сорт называется «белая вдова», давай-ка курнём.
- Даавай. Давно я это дело не употреблял, с тобой, кстати, и курил два года назад.
- Тогда была трава обыкновенная, ты эту попробуй, заморскую! Папиросы есть?
- Возьми на печке.
Вышли на веранду. Брату два лёгких паровоза – ему и этого много.
- Ну как?
- Ой, бля… Что это со мной?!
- Пойдём-ка на улицу.
Вышли на улицу. Брат держится за голову.
- За что ты меня так!
- Ха. Всё нормально, не гоняй, но знай - отпустит тебя не скоро. Так что расслабься и получай удовольствие. Да что ты в сугроб головой тычешься? Попустись - кому сказал! Сейчас придёт твоя голова в равновесие.
- Какая голова. Какое равновесие. Ой, бля…
- Ты посмотри, какое небо! Багдад! Тысяча и одна ночь! Бля! Смотри – северное сияние! Бля-аа!!! Круто! Просто обалдеть.
- Какое нахрен сияние, в голове у меня сияние…  правда сияние! Первое, кстати, в этом году.
- Ну вот, смотри, тебе уже и полегче. Холодно, блин, пойдём-ка в дом.
- Какое там полегче!
Вернулись в дом. На цыпочках и фыркая от смеха. Накатили по полрюмочки коньяка. Кошка, мурлыча, устроилась мне на колени, выдал ей рыбку. В сияющем самоваре отражаются наши нехмурые лица.
- Слушай, братан, а корова у вас есть?
- Есть.
- Пойдём, посмотрим, заодно и порожняка покурим. Надо её хлебом, что ли, с солью угостить.
- Ага, и с маслом.
Ха-хи-хи-хи. Снова вышли на улицу, добрались до коровы. В гостях у коровы тепло и влажно. Шумно вздымаются бока кормилицы. Сделала шаг навстречу. Я шаг назад. Страшно. Что у неё на уме?
- Братан, а чего это она на меня так смотрит?
- Как смотрит?
- Строго. Как школьная учительница!
Ха-ха-ха-ха. Корова сделала два шага назад. Тут я осмелел и протянул ей подсоленный хлеб. Корова языком грациозно слизнула с ладони ломоть, глаза её потеплели. Я погладил её по тёплому боку.
Вернулись пить чай и коньяк. Заодно допили и настойку. Баю-бай…
Проснулись к обеду. Тишина давит. Ужасно давит тишина.
- Похмелиться есть чем? Когда поезд?
- Матушка пива купила. Через два часа есть поезд. Есть поздно вечером. А ты что, уезжать собрался?
- Дела, брат, дела. Давай, бегом по пиву и в путь. Должны успеть!
- Ну ты даёшь.
В темпе прошагали стройный заснеженный лес, на станции взяли ещё по бутылочке пива, курнули. Вот и поезд.
- Спасибо, брат, за сказку! И береги самовар. Долго его драил?
- Да уж постарался. Приезжай ещё, обязательно. Не затягивай.
Я поднялся в тамбур и оттуда обратился к брату с прощальной речью:
- Товарищи большевички! Эсеры и меньшевички спиздили броневичок! А я не намерен выступать с бочки!
Поезд тронулся. Брат махал мне рукой, фигурка его становилась всё меньше и меньше…

                                                                                                            декабрь 06 г. Арх-ск