Пошёл я тут на энтомологическую выставку в Дарвиновский музей. На выставках много пелоток с пиздой одинокой ходит. Ну, и про жуков и мошек мне всегда было интересно. С детства. Бывало, поймаешь слепня, ниточку к нему привяжешь – сцуко, ручной становиться, парит рядом на привязи. Смешно, блять.

Так вот, хожу я по залам, одним глазом на бабочек смотрю, другим на баб. Конечно, выбор не богат, в основном мамашки с детьми и очкастые студентки биофака с толстыми тетрадками.

И тут вижу одну, наклонилась над стеклом, жужелиц рассматривает. Выпрямилась, плакат читает. Все при ней, интеллект не меньше 4-го, кругозор такой упругий, в обтяжку.

Я подхожу и тоже так начинаю на жучков смотреть. И невзначай касаюсь моей интеллектуалки.

- Ой, простите, - говорю, - просто всё так интересно!
- Да, замечательные экземпляры.
- Ага, аж дух захватывает, - киваю я, глядя на её просвечивающую блузочку.

Стали мы вместе ходить по залам, экспозицию рассматривать. Слово за слово, разговорились. Та рассказывает, что подруга не смогла, и вот она одна здесь, очень хотелось посмотреть на членистоногих. Ну, думаю, нужная мне подруга твоя как раз с тобой, и для неё у меня есть отличный экземпляр для познания, то же такой членистохуий. Мы уже на «ты» перешли. Выяснил, что её Альбиной зовут. Хотя вроде как брюнетка.

- У меня дома есть отличные книги про бабочек, - продолжаю я, - могу дать почитать. У меня папа широко известный в узких кругах энтомолог.
- О, мне это так интересно, я с удовольствием.

Блять, думаю, что ты с удовольствием? В рот возьмешь или в жопу дашь?

Пошли мы в буфет, чаю взяли с эклерами, сидим, отдыхаем.  Альбина как то странно себя вести начала. Чайку глонет и руки на груди калачом складывает. Эклер откусит, и опять руки складывает.

- А что ты руки всё время складываешь? Мерзнешь что ли?
- Не знаешь, где тут туалет? – спрашивает она.

А, думаю, обассалась, чаю нахаляву напилась, сука. Готовь пизду, эклеры будешь отрабатывать.

- Там туалет, за углом, - показываю ей.

Пока она ходила пудрить носик, я тоже отлил.

Когда я вернулся, она какая-то счастливая уже сидела за столом и опять хлебала из чашки.

- Ну что, допивай и поедем бабочек смотреть?

Ох, нихуя себе! Ну, поехали. Я большими глотками проглотил полстакана чая.

Сели в метро. Доехали. Заходим в квартиру. Даю ей книжки с насекомыми (не спездил я, есть у меня такие). Сели на диванчик, я к ней под бочок так поджался. Приобнял, нащупал под блузочкой бретельки бюстгальтера. Та вроде как не дёргается, книжки листает.

Поцеловал в ушко. В шейку. Альбина так зябко поёжилась, мурашек пустила. Я уже в наступление перешёл, к спине её прижался, стал ей сиськи мять, наглаживать и между ног так невзначай попал.

Тут она отстранила меня и говорит:

- Щекотно. Ты знаешь, я немножко необычная и делаю это не как все.

У, бля, как же ты это делаешь не так, думаю. Что у тебя, пизда вместо жопы? Или ты сосешь ушами?

- Нет, я люблю всё таинственное и неземное, ибо сам с далёкой звезды, - типа пошутил я.

- Дай мне тогда полотенце, я схожу в душ.

Дал ей полотенце, сам сижу, фантазирую, шишку парю. Через минут пять она выходит, завернутая в полотенце:

- Теперь твоя очередь. Я тебя жду и томлюсь в ожидании.

О, поэтесса, бля, как витиевато слог кладет. Тоже прикалывается. Ну, мне два раза говорить не надо. Залез я в кабинку, залупу с шампунем промыл, зубы почистил, поссал туда же.

Выхожу, а эта пелотка уже диван разложила, лежит такая под простынкой знаком качества. Я так рядом прикладываюсь и к ней под простыночку залезаю. Что же я вижу! Небритые подмышки! Из подмышек топорщатся кудрявые рыжие волосы.

Чувствую приступ тошноты. Успеваю только свесить голову с дивана и проблеваться на тапочки. Из меня льётся чай и с полупереваренными эклерами.

- Ты чё, Агузарова что ли? – спрашиваю её, - подмышки не бреешь.

- Нет, я тоже с далёкой звезды, брат мой по разуму. Во время процедуры преображения в программе произошел сбой. Переделывать не было времени – закрывался коридор на Землю. И меня послали такой.

«Ебанутая? Или всё-таки Агузарова?» - думал я и вспомнил, что друган Витек как-то рассказывал про ахуительные грибы.

- У меня пизда в подмышке, милый. А жопа в другой. Еби меня в подмышки, гуманоид.

Она развела широко руки и я увидел, что под каждой рукой у неё была обычная бабская дырка, справа пизда, а слева жопа. А между ног ничего не было, гладкая кожа, как у пластмассовой куклы. Между сисек торчали зеленые волоски.

Мы ебались долго. Я ебал её в подмышки по очереди, то в правую, то в левую, то в рот. Было очень удобно, все отверстия были рядом, и я не тратил драгоценное время на всякую ерунду типа: «А может теперь ты сможешь встать раком? Или ну пожалуйста, пососи его!»
И тут я захотел поссать. Хуй знает, с чего, вроде все проблевал. Я поцеловал Альбину в губы и сказал, что сейчас вернусь. Посидев на унитазе, потому как стоять не мог, поссав и приняв ещё раз душ, я вернулся в комнату.

Альбины не было. Была только помятая постель и ветер колыхал занавеску открытого окна.

- Видимо, улетела обратно на свою звезду, ведьма - проговорил я, как будто не в первый раз со мной такое, задумчиво почесал хуй и рухнул спать в еще не остывшую постель.

Утром я проснулся от того, что залупа не подеццки саднила и из неё что-то текло. Я начал искать мобильник, что бы позвонить Витьку, опытному в медицине. Мобильника не было. Не было кошелька и кредитки. А также ноутбука. Ключи от квартиры тоже пропали. Машина под окном оставила только грязные следы. Тарелки тоже не было.

На дворе стоял понедельник.

Искренне Ваш, Пикассо

P.S. Эту историю пришлось печатать на папином неподъемном «Ундервуде»