Когда она сказала что устала и уходит к маме – впрочем совершенно справедливо – он был весьма тяжёлым во всех смыслах человеком. Много пил, любил пожрать, не видел ничего кроме этих низменных удовольствий – иногда конечно секс, но без особой оттяжки – быстро выходил из себя, громко орал. Все тупые и убогие, ораторствовал он в пьяном угаре. И в конце концов – весил он 96 килограмм при 1,75 метре роста.
Она сказала – Мне всё надоело, я так больше не могу, уезжаю пока к маме. Знакомая история. Он промолчал. Ничего не говорил, когда она собрала вещи в сумку и уехала, сказав на прощание пока. Сказала что заедет на днях за книгами, без которых не могла долго. Не то чтобы она постоянно читала, нет, ей просто нравилось, когда много книг.

Он сразу же сбегал в магазин и купил литр 54-градусной горбачёвки. Нет, думал он, всё не так просто... Налил в графин кипячённой воды, сел, сосредоточился и выпил первую пятидесятку. Запил водой. Подумал. Налил полстакана, выжрал, давясь, выдохнул, хлебнул воды. В голове зашумело. Нееет! Подумал он, мстительно закурил в комнате и включил компьютер. Зашёл на сайт онлайнпокера в отдел виртуальные деньги, выпил полстакана. Проиграл все фишки за пятнадцать минут, выпил полстакана, закурил опять. Развезло. В следующей игре он, путая кнопки писал в чате игроков: Stupid monkeys, i’m going to win!!! Проиграл опять, выпил ещё, прислушался к ощущениям, подумал – пора!
Зажёг сигарету, налил полстакана, ушёл в туалет, выпил, сразу затянулся. Повело. Рвало долго и обильно. Мучительно выворачивало, слёзы текли по опухшему лицу.
Отдышался, выпил ещё пятидесятку и рухнул на диван.

Проснулся поутру, на неверных ногах прошёл в туалет, выпил воды из под крана и сразу повело опять. Рвало горьковатой водичкой. Полежал. Подогрел сосиску в микроволновке, съел с хлебом, запил водой. Предусмотрительно сходил в магазин, купил ещё два пузыря, потея и шатаясь дошёл до дому, сел к компьютеру. Налил полстакана, выпил. Закурил.
Через час он валялся на диване и громко храпел, на опухшем лице блестели невысохшие ещё слёзы.

Когда она зашла через три дня за книгами, он лежал на диване укрытый курткой.
Выглядел страшно – глаза валились, синяками налились поверху обрякшие щёки, руки истончали, синели жилами, всё тело крупно дрожало. Она заохала...
Я заболел, - сипло говорил он - не могу есть, ничего не хочу, лихорадит, даже встать тяжело. Она побежала в магазин. Он встал, засунул пустые бутылки в шкаф, с великим трудом, борясь с тошнотой, почистил зубы, лёг. Заснул.

Она гладила его по лицу, с материнской заботой подносила миску с куриной лапшичкой – похлебай. Он морщась проглотил три ложки изподлобья глядя на неё. Опять затошнило.
Не могу больше – сказал он, уронил голову на подушку. Она с состраданием смотрела на него. Ушла утром. Вечером пришла опять.
- Тебя на пару дней оставить нельзя, ты так и помрёшь без меня один, никто и не узнает.
Сама думала с гордостью – «вон как страдает по мне, заболел аж».

Через неделю нашла в шкафу бутылки, ранодушно сунула в пакет: «и когда успел?»