Новые хозяева Питерского фольгопрокатного завода продажи металла поделили, отдав экспорт Лёве Кузнецу в московский внешнеэкономический отдел и оставив поставки по России и СНГ в Питере, Марату Тагирову. Но подменять друг друга всё равно приходилось.

В телефонной трубке перекатывалось эхо, скрежетали и чмокали непонятные звуки. Будто внутри аппарата поселился таракан, шебуршит лапками и пытается выбраться наружу. Видно, связь через спутник. Наконец, продрался голос Лёвушки из далёкого и загадочного Тегерана:

- Алё, алё! Марат, блин!
- Ха, привет! Там тебя персы ещё не зарезали, как агента мирового сионизма?

Марат ясно представлял, как Лёвушка осуждающе крутит окантованной жёсткими кучеряшками лысиной и чмокает вечно мокрыми губами.

- А ви, молодой человек, таки антисемит. Жаль, что ты, Маратка, не христианский младенец. А то бы пошла твоя кровушка на мацу к праздничку.
Ладно, шутки в сторону. Там с Израиля звонили, надо срочно ехать. Фольгу бракуют, рулоны не разматываются.
- Ну нормально, блин! Еврей в Иран уехал, а татарина в Израиль шлют! Может, когда вернешься, сам поедешь?
- Я тут ещё на неделю, не меньше, пока испытания не закончатся. Сам понимаешь, контракт намечается вкусный, тонн на шестьсот. Давай, Маратка, езжай. Надо разрулить. Пока!
- Лёва, погоди!

Гудки. Ну, блядь, жидёнок! Озадачил и отключился. Марат вздохнул и набрал на селекторе двузначный номер.

- Леночка! Принеси, пожалуйста, израильскую рекламацию. Вообще, всю переписку давай по поставкам фольги туда. И пошустри насчёт визы и билетов в Израиль. Слушай, а как Лёвушку в Иран пускают?
- У него почему-то два загранпаспорта. По одному он в Штаты и Израиль ездит, а по другому – в Иран и Эмираты.  Талант! Сейчас зайду, Марат Тимурович.

***
Визу оформили туристическую, чтобы быстро. Билеты в оба конца: в четверг утром туда, в субботу обратно. Этакий внезапный кавалерийский наскок на Ближний Восток.

Перед самым выездом в Пулково опять дозвонился Лёвушка из Ирана.

- Марат, не забудь сало купить! Побольше и получше. Для нашего представителя, Богдана.
- О! Какое древнее, беспесды исконное еврейское имя – Богдан!
- Харе шутить. Он – хохол из Харькова, у него жена еврейка.

Марат захлопнул дверь древней директорской «Волги».

- Вадим, давай в аэропорт. Только по дороге на рынок заедем. За салом, гы.
- А это зачем?
- Затем, блядь, что теперь в Израиль без сала не пускают.

***

Рынок поражал воображение завалами народных русских овощей – дынь, хурмы и бананов. За прилавками стояли хачики в одинаковых грязных турецких «адидасах», свесив грустные носы на небритые подбородки. Посреди азиатского великолепия притулился напуганный белёсый мужичок в драном бараньем тулупе. Перед ним на покоцанном прилавке сиротливо возлежал шмат белоснежного, светящегося изнутри розовым сала. Бочок был присыпан бриллиантовыми кристалликами соли.

- Почём сало?
- О, це ж не сало. Це ж сладка цукерка. В роте таит, як морозиво! Ось побачьте, яко справно! А свиння! Яка була свиння! Це не животина, а королевна!
- Оно у тебя хоть кошерное?
- А то як же!  Сам могилевский ребе кушал и нахваливал!

И вдруг сказал без малейшего псевдоукраинского акцента:

- Четыреста рублей за два с половиной кило. Оно того таки стоит, поверьте.

***

Сосед в самолёте попался весёлый. Литровую бутылку тёплого дьютифришного виски приговорили незаметно и без всяких буржуазных излишеств типа льда или колы.

Расслабленного Марата полицейские встретили у трапа. Видимо, его «арабскую» рожу (вылитый Бен Ладен, только борода поаккуратнее и без чалмы) разглядели на камерах наружного наблюдения.

***
Пошёл третий час «собеседования». Хмель потихоньку выветривался, и всё это начинало раздражать. Безуспешно встречающий Тагирова Богдан посадил звонками мобилу.

- Цель вашего прибытия в Израиль?
- Вот нафига ты спрашиваешь, если не запоминаешь ответы?  В шестой раз одно и то же.
- Прошу вас ответить на заданный вопрос. Мы имеем полное право не пустить вас на территорию государства Израиль без объяснения причин.
- Турист я, блин. Виза туристическая – значит, турист.
- Это – весь ваш багаж?

Строгая девица, сверкая нееврейски зелёными глазищами сквозь узкие стёкла очков, тонкой рукой показала на вываленные  из портфеля богатые маратовские шмотки: блокнот, чистые трусы с носками, зубную щётку с пастой и замотанный в полиэтилен кусок сала.

- Да. Я человек скромный.
- Это заметно. Странная туристическая поездка – всего на три дня. Что планируете посетить в Израиле?
- Святые места.
- Какие именно?
- Все. Стену плача, Вифлеем, место вознесения пророка Мохаммеда. Ну, и собор святого Петра и Тадж-Махал заодно. Ах, это не в Израиле? Ну ничего, больше времени на прогулки останется. Надо же сало своё прогулять.

Марат похлопал себя по намечающемуся животику.

***

- Сало привёз?
- Здравствуйте, Богдан Тарасович. Меня зовут Марат Тагиров, я тоже рад вас видеть.
- Чего так долго?
- Да задолбали погранцы ваши. Всё цель поездки выясняли. А у меня же виза туристическая, я и боялся сказать, что по делам. Хрен тут у вас поймешь, что можно, чего нельзя.
- Ладно, поехали. Сегодня день уже угроблен, завтра с утра на фирму рванём.
- Богдан, а чего ты так по поводу сала кипишишься? Неужто в земле обетованной свиней не выращивают?
- Только в кибуцах.  И то там под свинок доски подстилают, чтобы не топтали священную израильскую землю. Они там худые и чернявые, пленные какие-то. Сало у них – как щикатурка.
- Чево?!
- Ну, щикатурка. Которой хаты белят. Ногтём подцепил – отвалилось. Тю, наёбка, а не сало.

***
Израильская компания закупала питерскую фольгу уже второй год, и проблем не было. Но последняя поставка вызвала нервные звонки хозяина: мол, рвётся и с рулона не разматывается.

Богдан с Тагиром подъехали к одиннадцати часам. Хозяин, толстенький улыбчивый дяденька в кипе, принял питерских эмиссаров в замызганном кабинете, в стене которого был устроен «телевизор» - застекленный проем в цех для наблюдения за рабочими. Богдан переводил с иврита:

- Он очень извиняется. Все претензии сняты, партия фольги перерабатывается без проблем. Он звонил вчера в Питер, но ты уже уехал. Ему очень неудобно, и чтобы компенсировать ваше беспокойство, он готов досрочно подписать новый годовой контракт с увеличением объёмов на сорок процентов.
- Ни хуя себе! Вот это номер! Ты чего-нибудь понял, Богдан?
- Да я сам обалдевший. Ладно, виду не показывай, попробуем у работяг узнать.

Маленький цех содрогался от гудения перемоточных машин. Большие рулоны разматывались по десять метров на картонные втулки, которые  в свою очередь раскладывались по картонным коробкам с заманчивыми надписями и развозились по магазинам.

- Марат, видишь значок на коробке? Это «кошрут». Кошерная фольга, короче. Для правоверных евреев.
- Блин, не понимаю. Это же не жратва. Как металл может быть кошерным или наоборот?
- Ну, изготовлен с соблюдением религиозных правил, наверное. И без свиного сала, например.
- Дурдом! Откуда свинина в литейной печи возьмется? Да и таджики наши на шихтовом дворе хорошо трудятся, душевно. Строго соблюдая иудейские правила.
- Ты не тарахти на эту тему. Нам значочек этот дорого стоил. Такой значок – редкость. Может, у фирм двадцати всего и есть. Во, сейчас у Аркашки спросим, что тут с нашей фольгой творилось.

Уроженец Челябинска механик Аркадий Нейман, сверкая улыбкой на чумазой роже, расхохотался и пояснил:

- Так Софочки не было два дня, вот кипеш и поднялся.
- Блин, объясни нормально. Какая ещё Софочка, при чём тут она?

Оказывается, заморочки с  питерской фольгой возникали постоянно – видимо, при отжиге плохо выгорала смазка, и при повышении скорости размотки лента начинала рваться. В этих случаях работяги, сплошь эмигранты из Союза, бросались спасать честь ленинградской продукции, грудью вставая на защиту русских интересов. Причём Софочкиной грудью шестого размера. Срочно вызванная из лаборатории Софочка с невыразимой грацией проплывала двухметровым сдобным телом через цех и наглухо перекрывала «телевизор» хозяина, уложив гигантские шары грудей на подоконник. Говорить при этом она могла о чём угодно – хоть о закупках картона, хоть о последней игре «Маккаби». Хозяин пялился в соблазнительное ущелье декольте и пускал пузыри, а работяги тем временем устраняли проблему.

- Короче, получается, что Софочкина пизда спасает питерский металл?
- Не пизда, а сиськи. Хозяин у нас – правильный иудей, жене не изменяет. Он Софочку исключительно зеньками ебёт. А тут она на работу не вышла, хозяин и засёк, что фольга не мотается, крик поднял. Так что пришлось её срочно из дому вытаскивать и сиськами в «телевизор» пихать.

Аркадий хихикнул и торжественно закончил:

- Так что не ссыте,  земляки. Русские своих не подводят.

***

На вылете в аэропорту «Бен Гурион» к Марату опять привязалась обворожительная зеленоглазка.

- Есть ли у вас в багаже вещи, взятые для передачи кому-либо? Что-нибудь вывозите из Израиля?
- Милая девушка, из Израиля я вывожу только несчастную безответную любовь к прелестному зеленоглазому офицеру полиции.
- Давайте посмотрим ваш портфель. А сало почему назад везёте?
- Блин!!! Ну всё, Богдан меня убьёт! Девушка, можно мне назад выскочить? На пять минут? Я мигом!

Марат лихорадочно набрал номер на мобиле.

- Богдан! Ты же сало не забрал!
- Я уже в город въезжаю. В следующий раз привезешь. Давай, Маратка, счастливо долететь.

Марат тупо посмотрел на белеющий сквозь полиэтилен брусок.

- Ну что, нехуёво ты прогулялось? Знать, не судьба эмигрировать. Придётся тебя на Родине под водочку сожрать.

Сало благодарно промолчало.

Из цикла «Завод»: Литейщик. http://udaff.com/authors/panzer/63013.html
                                Волхов. http://udaff.com/creo/62707.html
                                Клоун http://udaff.com/creo/62488.html                             
                                Гордость бриттов  http://www.udaff.com/creo/61962.html