Из тяжелого сна после ночи жесткой ебли и суровой пьянки меня вырвал телефонный звонок. Настойчивый такой, сука и громкий.
- Пиздец, выручай, пиздой покрываюсь, - ворвался в мой каменный мозг скороговоркой Лёха, - замени Медведя, он с дикого бадуна.
- А я думаешь лучше? – пытаясь сквозь слипшиеся глаза посмотреть на часы, пересохшим ртом молвил я, - где его заменить?
- У меня бой сегодня по версии дабл ю …- дальше он неразборчиво назвал аглицкие буквицы.
- Ты ебанулся? – потерев лоб спросил я, - в зале даже полгода не был, тем более сейчас в таком состоянии.
- Да ты его одной левой, - хорохорился Лёха, - приезжай, бой сегодня, выручай, помнишь ты говорил нужно, все сделаю, меня братва тут порвет, замену только на тебя простят, формальности на мне.
- Ты точно ёбнулся, - нахмурился я, - хотя, ладно, если сделаешь, но за базар знаешь, заставлю ответить.
- Кто там? – перевернулась, показывая упругую грудь, спросила Наташка.
- Спи, постараюсь скоро вернуться, - вздохнул я и почесывая яйца направился в ванну.

Холодная вода чуть помогла. Высморкался. Видать слишком смело, виски заломило. Долго промывал глаза, в зеркало на меня смотрели налитые кровью буркалы. Почистил зубы. Зашел, зело вонюче посрал. Как всегда с бодуна от комплекса мер личной гигиены слегка полегчало. Еще плеснул холодной воды. Чай. Крепкий, горячий. Башка не болит, но пустая, как барабан. Сложил перчатки, покрытые пылью, бинты, капу, обувку, халат в сумку и натянув джинсуру с джемпером, поплелся на стоянку. Эклипс и морду побезразличнее. Уже подъезжая, остановлен серым братом, дышу на него. Три раза дышу. Видит, что хуево мне, но запашины нет, отпускает, хотя и удивлен. Зал. Люди. Вонь. Раздевалка и Лёха. Пидораз.

- От смерти спас, - прижав ладони к груди лопочет он, - век благодарен буду.
- Разберешься с теми делами, тогда в расчете, - буркнул я, пытаясь прийти хоть какое-то подобие формы.

Кое-как размявшись, я перебинтовался, чуваки зашнуровали перчатки и вывели меня навстречу афроафриканцу, топтавшемуся на ринге. Не кубинец, но тоже ничего такой черножопый расист. Скалит все сорок клыков, прыгает, ручонками сучит. Поздоровкались, судья в перчатках попиздел по-аглицки и начали.

Понятно, лавры Кассиуса Клея спать ниггеру не дают. Порхает. Жалю пока я, хотя мышцы холодные и деревянные. Слегка отпускать начало. Башка уже легче, а дыхание совсем никуда. Пару хороших таких негр пропустил, только видать задорный и не сильно битый, совсем последствий не чует. Левой. Левой. Показать удар, уйти. Топчемся, капа новая плохо закушена, надо перекусить потом, десне больно и видать на левой бинт туго затянули, немеет. Раунд почти закончился, концовка, пару очков взял. В угол. Выходит девчушка, бля, жопа классная, точно оживляющее средство, конец из трусов запросился. Второй.

Уже активнее, в угол зажимает, на канаты теснит. Хули у них такой ринг маленький? Клинчую. Раз, второй. Дыхание совсем никакое, руки опускаются. Огрызаюсь, пару очков взял. Негрила нечеткий, много мажет, перчатки вскрыть не получается. Чемпион говорите? Измором сука берет. Кстати, а сколько раундов-то заявлено? Так, так и о-о-от так. Бля, крепкий сука, должен был поплыть, однако прыгает. Гонг.

Третий совсем не идет. Дыхания нет, руки падают, а падла прет. И девка с табличкой совсем страшная была. Башка начинает болеть, виски пульсируют в ритм прыжкам. Продержаться бы до табуретки. Блядь, это моя челюсть, нехуй по ней своими клешнями бить. Поймал на прямой, в его глазах даже мелькнул туман. То-то же, на этот свет у меня мертвая хватка. Клинч. И тут как лопатой по ебалу – удар головой. И судья пидорас типа не заметил. Шатаюсь, прижал к канатам, глухая. Пусть, изматывает хорошо, уклоняюсь, сбиваю. Концовка, отпрыгиваю, прижимаю его, челюсть, печень, челюсть, еще. Конец.

Четвертый, для меня или для него он будет последним, своей башкой разозлил. Надо укладывать, еще раунд не выдержу, ноги не слушаются. Акцентировано в челюсть, но ниггер встал. Приложил еще раз - снова упал. Лежит сука, я тоже почти падаю. Не вставай пидораз, я уже не могу. Не встал, эх, черножопый, слаб ты против Ивана, хоть и с бадуна. В раздевалке ебанул Лёху в пол-силы по почкам, пусть помнит.

Только сел за руль, как зазвонил телефон. Мол, выручай, приехали итальянцы, нужно переговоры провести, ништяков много, выручай, все сделаю. Вот тут Серега много узнал о себе и своей матери. На сегодня армия спасения выходная, холодное пиво, поебаться и спать. Теплая Наташка почти не просыпаясь мягко и влажно кончила подо мной. Вдыхая запах ее волос, я помял подушку и уснул. Телефон хитро мигал зеленым глазом.