Около двух тридцати ночи. Пошатываясь и матерясь под нос он ищет замочную скважину.
Неожиданно дверь открывается, на пороге стоит жена. Смотрит как-то недобро.

- Ты где был? – спрашивает она голосом, от которого замерзает вода в
стакане.
- Где я был?.. - Это даже и не вопрос к себе, а так, воспоминания нахлынули.
Мутный взгляд перемещается с жены на стены, на обстановку – ничто не
радует. - Где я был…
- Я тебя спрашиваю, где ты был?!
- Неужели человека в моем состоянии можно о чем-то спросить? То есть спрашивать? Тем более, где он был? – мысль работает быстро, но мешает заплетающийся язык. - Дай мне сесть. Мне нужно сесть. А еще лучше лечь. И тогда я скажу.
Проходит, на ходу разувается, заваливаясь, садится на край кровати, а потом падает на бок.
- Пьяная скотина! – говорит жена
В ответ на это он, лежа на боку, только горестно пожимает плечами. Что, дескать, делать.
- Ты на чем приехал? Мосты развели. Водное такси стоит огромных денег!
Смотрит изумленно на жену, потом долго пытается рассмотреть стрелки на часах. Рука вырывается, стрелки путаются.
- Как на чем, на метро конечно – с вызовом и наглостью, глядя прямо в глаза.
- Метро не работает уже два с половиной часа! – обличили.
- Последний поезд очень долго шел – выкрутился.
- Ты издеваешься надо мной – кричит жена.
- Тебе виднее, родная, – глумливо улыбаться сил уже нет, однако брови еще слегка
приподнимаются.
- Почему ты пошел в гости без меня, какое ты имел на это право, я сколько
раз тебе говорила, ты меня бросил здесь одну, с больным ребенком, я несчастна… - монолог продолжается  несколько минут. За это время он несколько раз пытается обратить внимание на себя.
«Пани… пани… пани… Понимаешь…» Однако засыпает почти на полуслове. Через минуту просыпается и спрашивает удивленно: «Что?». После этого в него летит толстая книга и отскакивает от головы.
- Дура, – с укоризной и обидой.
- А  ты сволочь -  парирует жена.
- Тебе виднее родная – в ответ на это летит вторая книга и снова отскакивает от головы с глухим стуком.
Он потирает с укоризной ушибленное место и пытается сфокусировать взгляд на жене в опаске, что третий том его добьет. Но тема неожиданно и мучительно меняется.
- Где деньги? – осведомляется  с возмущением жена. – Я знаю, у тебя было
много денег.
- У меня? Много денег?.. (задумчиво и с горестью). – Интересно, что было бы
если бы у меня было много денег… (все также задумчиво). Тебя дез… дез…
дезинфрмровали. Неверно доложили аперитивную обстановку. У меня никогда не было много денег. Но я уверен, скоро так оно и будет – в попытке взбодриться и обнадежить всех сразу.
- Не заговаривай мне зубы и знай, что я на тебя очень обижена – с плачем и наворачивающимися слезами.
- Это очень… очень… очень… Плохо – с пьяной грустью в голосе. -  Прости меня…
(уже почти со слезой). А теперь давай спать (медленно снимая штаны).
- Ты должен мне ответить…
- Я весь внимание – накрываясь одеялом и закрывая глаза.
- Ты будешь спать сегодня на полу. Не хочу даже лежать рядом с отвратительным типом вроде тебя. Не хочу дышать тошнотворным перегаром. Ты сплошной миазм!
- Да, да, да… (засыпая).  Сейчас мы все ляжем на пол, и будем там спать, сладко и
долго спать.