Капитан  Григорий Асонов после суточного дежурства вышел из проходной артучилища  и направился домой. По дороге сделал крюк через еврейское кладбище на Парашютную выпил бокал дрянного разбавленного пива. Угостив папиросой инвалида Тимрякина  побалагурил с ним на предмет новых фельдиперсовых  чулков буфетчицы Нюши. Под мышкой уютно грел бок каравай, только что испеченного в полковой пекарне, пайкового хлеба завернутый в «Красную Звезду». Тимрякин достал из рукава  накинутой поверх  телогрейки пивную бутылку, зубами вытащил газетную пробку и плеснул в пиво мутного, духовитого самогона. Медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» на его лацкане весело чокнулись в унисон с бокалами. Выпили, занюхали краюшкой и закурили еще по одной. Суббота. Конец недели. Мягкий и  прозрачный вечер пах ранней осенью,  кисленьким беломорным дымком и копченой тюлькой разложенной на упаковочной бумаге.

Попрощавшись с инвалидом, капитан вышел на Красный Крест и решил зайти в продмаг купить леденцов дочкам Инне и Танюше, а может если повезет то и сушек, чтобы почаевничать с женой и соседями по коммуне вечерком.  Подходя к магазину уши его резанул женский вопль… Тут же из дверей выскочила темная фигура прижимая что то к груди одной рукой и другой засовывая в карман что то…Зазвенела просыпанная мелочь…Асонов рванул навстречу и еле успел уклониться от летевшей в лицо трехкилограммовой банки халвы…

-Стоять! Падла!  Стреляю… Рука  рванула клапан кобуры…
Тут же убегавший остановился, подавшись вперед….потянулся к голенищу чищеного сапога и резко развернувшись ткнул вытащенной финкой капитана в бок. Лезвие вошло в буханку и самым кончиком пропороло китель. Нападавший рванул финку назад и нанес еще удар, целясь в лицо. Новенькая капитанская кобура из тугой, хрустящей кожи не желала открываться. Асонов отвел  удар ладонью встретив предплечье, лезвие по инерции продолжало движение и изменив траекторию вошло неглубоко под ключицей. Боли  Асонов не чувствовал…бросив наконец хлеб он освободившейся левой рукой снизу  ударил под локоть противника угодив в нервный узел.  Финка выпала из пальцев. Тут же капитан получил сильный удар носком сапога под колено. Нападавший развернувшись бросился бежать к железнодорожному мосту у  насыпи которого находился продмаг.

Справившись, наконец, с кобурой и вытащив «ТТ» Григорий  прихрамывая кинулся за нападавшим. Тот уже карабкался по осыпающемуся склону, хватаясь руками за кусты ежевики.
Выстрел. Фигура впереди дернулась, но движение не прекратила… За мостом кто-то кричал. Сзади голосила очухавшаяся продавщица ограбленного магазина.

-Вот  ведь сука…сроду халвы в продмаге не было…наверное спекулянтам сдает…-почему-то подумал Григорий и прицелился снова…второй выстрел резанул весенние сумерки.
-Блять! –негромко ругнулся капитан увидев что промахнулся…и полез на насыпь. Сапоги скользили по росистой земле. Вскарабкавшись на полотно Григорий увидел убегающую фигуру. Навстречу ей из пятна железнодорожного прожектора рванул и засвистел милиционер. Бандит подскочил к перилам моста и заметался. Прыгать все таки было высоко. Все таки решившись он перелез через перила и завис. Тут же подскочив Асонов ухватил его за воротник пижака. Ткнул потертый ствол ему в бровь.
-Ну же! Прыгай! Чего засцал?
Подоспевший милиционер помог вытащить бандита. В свете фонаря  оказался жилистый,  короткостриженный с желтоватым лицом субьект, лет тридцати с наглым прямым взглядом мутных глаз. Таких Асонов видел на фронте. Ими комплектовали штрафные роты. Потом проходя по следам прорыва обороны он видел как они пялили свои мертвые наглые глаза сжимая в татуированных руках трехлинейки и скалились железными или золотозубыми улыбками. «Фартовые» (как они себя называли)  воевали  изобретательно-подло и рисково. Поссорившись как-то на марше с самоходчиками они порезали их заточками и ножами не ввязываясь даже в драку. Когда их вели на расстрел отпускали шуточки в адрес конвоиров и ржали, будто шли не на смерть, а прогуливались по Французскому бульвару, лузгая семечки.
-Подержи-ка его, капитан - попросил  милиционер, быстро обыскивая и бросая содержимое карманов на дорожку моста. Расческа, звякающий узелок из салфетки, трофейные дешевые карманные часы, жестяной самодельный портсигар с некрасивой чеканной чайкой на крышке, коробок спичек. Мятые купюры и документы  постовой переложил себе в планшетку.
-Эге…да у тебя кровь, земляк. Чем это он тебя? –спросил он капитана.
-Ножиком. - ответил Асонов, засовывая под китель свернутый платок.- Царапина вроде, ерунда.
-А где нож?
-Внизу валяется…возле магазина…
-Ну тогда пойдем к магазину. Там телефон есть. Вызовем наряд из Приморского.

  В магазине всхлипывала продавщица. Задержанного. посадили на пол в углу каптерки. Сержант милиции стал набирать по телефону номер отделения не сводя ствола нагана с бандита. Григорий вышел  на поиски финки. Банки  халвы уже не оказалось - ее уже подмыли прохожие или перепрятала зареванная продавщица. Финка лежала у стены магазина. Григорий поднял ее. Рукоять была наборной из пластмассы и дюрали. На лезвии была грубая гравировка все той же чайки что и на портсигаре. Вернувшись в магазин капитан снял китель и исподнюю рубашку подошел к зеркальцу возле рукомойника. В свете единственной лампочки виднелся неглубокий порез. Вернувшись в торговый зал и взяв с прилавка шкалик водки, он сорвал крышечку, смочил платок и приложил к ране. Продавщица подняла на него тонко выщипанную бровь, но ничего не сказала, продолжая всхлипывать, рассказывать о том, как бандит, выгребая кассу, стукнул ей в ухо.
-А с виду приличный, одеколоном пахнет… - пускала слюни она, накручивая на пухлый палец крашенный перекисью локон.

-Лейтенант Коваль говорит. Дежурный, наряд на Люстдорфскую  под жэдэ-мостом…в продмаг…! Заберете задержанного. Ограбление…вооруженное….Да  установлена…Из амнистированных…Кто там есть ?...сержанта Контаренко…с кем-то из рядовых… «газик» возьмите…говорил в трубку милиционер. Закончив говорить дал отбой, посмотрел на вошедшего капитана. Тот не успев надеть китель прихлебывал из шкалика водку…
-Будешь, лейтенант? –Асонов протянул бутылку милиционеру…Тот взял глотнул немного…поморщился …:-Закурить есть? Взял из протянутой  коробки выбитую гильзу, продул ее закусив накрест закурил…Где это тебя так? –спросил он рассматривая шрамы от осколочного на груди и плечах капитана…
-Под Ленинградом. В сорок втором. Миной…-Асонов надел китель…-Бляха… китель пропорол…новый совсем…неделю как выдали…сказал он разглядывая в зеркало дырку в лацкане…
-Слышь, начальник…дай папиросу… задержанный  подал скрипучий голос…первый раз за все время…
Он сидел по прежнему в углу обхватив руками колени вперив взгляд в пустоту…
Лейтенант открыл его портсигар. Высыпал из него «Казбек» …промял на слух папиросу…понюхал и протянул вместе с коробком спичек сидевшему… Тот закурил, спички бросил на стол  к прочим изъятым предметам.
Коваль  взял узелок…развязал его и высыпал содержимое на стол…
-И где хабара взял?- спросил он рассматривая золотые кольца, цепочки, и прочие цацки лежавшие перед ним…
-А там нету больше…начальник…для тебя не осталось…
-Да ты юморист…я смотрю…Ну, я думаю,  годиков на пятнадцать поедешь отдыхать…там и нашутишся…
-Нету сроков таких…начальник…Пахан ваш прижмурился …а нам амнистию дали…Он же наш был…блатной…хоть и ссученный…

Ассонов не отводя взгляд смотрел на золотую кучку украшений…наверху лежал золотой медальон с крылатым голозадым пацаненком на крышечке…Тот самый,  что привез своей жене Катюхе из Берлина…Еще шутил тогда …чтобы такого вот толстого и щекастого сына ему родила…а она, как назло или на радость  двух дочек разом…
-Ты где взял это?! Отвечай гнида!... он схватил блатного за шиворот… Где?…сука убью…!
Пнул его ногой.. подошел к столу, взял медальон… открыл застежку и на него посмотрела маленькая улыбающаяся фотокарточка сестер близнецов…Инки и Таньки…Медальон всегда лежал дома…в коробочке от довоенного кольд-крема…в буфете за мешочками с крупами.  По шее поползли противные мурашки…
-Точно Кати моей…жены моей…понимаешь! Ты что сделал с ней, тварь? Решу сейчас же…  Отвечай сука…!
В глазах блатного появился на мгновение страх…
Рука потянулась к кобуре…
Сзади крепко прихватили под локоть…Вошли еще люди в милицейской форме…
-Погоди, капитан…он поедет с нами.
Его оттерли в коридор…он стоял хватая ртом воздух…потом тряхнул головой…Звонить! Куда?…в поселке нет телефона…от магазина до поселка пять минут ходьбы…он выскочил в зал…толкнул некстати попавшуюся продавщицу плечом…выскочил и загрохотал по брусчатке сапогами в сторону дома…
Подбегая через две минуты к своему переулку он уже издали услышал крики…
Соседка Валя выла …захлебываясь …-Ой лишенько! Дитоньки мои…! Что ж за звери! Детей то за что!
Григорий перемахнул через калитку…на крыльце стояли какие-то люди…Он ворвался в комнату …Катя лежала на полу…пальцы сжимали край сползшей скатерти…а вокруг нее расползлось темное пятно…Девочки лежали на кровати обнявшись…они так и не проснулись…В глазах Григория потемнело…комната закружилась..Он видел много мертвых людей чтобы сразу  понять…Семья его мертва…И жена и дочки…Навсегда…
Он рванул воротник стойку…сел на стул…Стало как то тихо…звуки голосов уползли куда-то…на грудь навалилось невообразимой тяжести горе…


Спустя три недели  на заседание суда над бандой ворвался  бледный лохматый  человек в офицерской грязной и вонючей форме…Он проскочил через охрану  пересек  зал суда и разрядил обойму пистолета в обвиняемых… Три пули достались  подсудимому Чайкину ...остальные пули вошли в его подельников…Когда патроны кончились стрелявший кинулся через барьер и вцепился в горло блатного. Охрана оттаскивала его … Выкручивали руки…Он шипел, но продолжал держать свою жертву. Зубами.