По вполне понятным причинам все имена и место действия строго засекречены, хотя, конечно все равно шила в мешке не утаишь, посему приступаю непосредственно к самому повествованию.

Случилась эта история в стародавние времена, когда и небо было синее, и деревья ниже. В общем, Советский союз тогда еще вполне можно было назвать супердержавой, а военных - цветом интеллигенции.

Итак, 22 апреля, день рождения нашего дедушки Ленина. В те времена отмечаемый с размахом праздник являлся не просто символом мощи СССР, но и сложным политическим мероприятием, призванным подчеркнуть незыблемость устоев советского общества.

Утром небольшое военное училище проснулось от звуков духового оркестра. Воистину праздничный день должен был отмечаться соответствующим обедом, торжественным собранием для командного состава в Театре оперы и балета, научно-практической конференцией в актовом зале на тему «Дело Ленина живет и побеждает», а также помывкой в бане, что, конечно, являлось самой замечательной частью торжественных мероприятий, потому как баня находилась в центре города недалеко от ресторана, что превращало выезд за стены училища не только в гигиеническо-прачечное событие, но и в культурно-массовое. Лишний раз поглазеть на рядовых обывателей, в особенности на особей противоположного пола, не отказался бы ни один уважающий себя курсант.

Утренний кросс и лекции до обеда тянулись мучительно долго. Но вот и он, праздничный обед, по случаю которого даже накрывались белые скатерти и играл оркестр. Оркестру, очевидно, в праздничные дни доставалось больше всего, не зря в народе про лошадь на празднике говорят – голова в цветах, а жопа в мыле. Обед был воистину роскошным, на второе подавали макароны по-флотски, да еще можно было сбегать за добавкой.

Неладное мы почувствовали буквально через час на конференции в актовом зале. Докладчики из наших отличников выступали крайне коротко и как-то стремительно уходили с трибуны, их гулкие шаги затихали в дали коридоров с пугающей быстротой. Сосед слева вдруг пожаловался, что у него болит живот, и отпросился у старшего офицера. Следом за ним поднялась буквально половина аудитории, и весь этот поток ринулся штурмовать сортиры. Уже тогда закралось подозрение, что обед был явно несъедобным. Что представляли собой места общественного пользования, думаю, подробно описывать не стоит. Гавно было везде – в толчках, писсуарах, раковинах и даже сливных отверстиях на кафельном полу.

В этой сложной обстановке отдельная группа курсантов должна была выдвинуться на вынос знамени в Театр оперы и балета. С детства имея неслабый желудок, я попал в ряды этой почетной кучки товарищей среди прочих назначенных здоровяков и одного заморыша, который вообще никогда, по-моему, ничего или не жрал, или находился на специальной диете для дальтоников, уже не помню. Нам удалось даже чинно вынести знамя на сцену, наподобие кремлевских курсантов чеканя шаг. Двухметрового заморыша, с учетом особенностей текущего момента, сразу поставили держать знамя. Дальше, блять, кадры напоминали первые фильмы братьев Люмьер, то бишь ускоренные практически в три раза. Смена караула зеленых буратин происходила каждую минуту, причем пока мы доходили до знамени, уже пора было срать по новой. Места в одноместном сортире возле сцены не хватало, в связи с чем я слышал разговоры о том, что кто-то отложил лечинку даже в какой-то гримерной.

В это время рота в прочем составе убыла в городскую баню. Во что были превращены училищные ЗИЛы и пара автобусов во время движения я даже и не спрашивал, потому как знаменная группа была отвезена в баню в последнюю очередь на рафике. Уже на подъезде к бане меня сразил запах и живописный вид прилегающих газонов. По вполне понятным причинам мы только заглянули внутрь, получили сменный комплект белья и уехали обратно, рискуя подскользнуться на практически сплошной массе переработанных макаронов по-флотски и разбить себе голову о стену с живописного вида потеками.

Вот такие светло-зеленые воспоминания связаны у меня с днем рождения В.И. Ульянова-Ленина, вождя мирового пролетариата. Того повара, который забомбил нам классные макарончеги уволили из Вооруженных Сил по статье за подрыв боеготовности воинского формирования. А в баню в городе мы, по-моему, больше ни разу и не ездили.