Этай ночью участак свой абхажу, баначки алюминевые сабираю. Падхажу к астанофке афтобусной – стаит девачка. Симпатичная и в кароткай юпке. В урне пакапался, баначки выбрал фсе а неухажу – чо то держит.

- Слыш, а афтобусы фсе, песда, ниходят уже. – биседу заважу.
Малчит.
- Да утра типерь ходить нибудут.
- Я знаю.
- Хош ка мне пайдем, пириначуеш. Я нидалеко живу.
- Отстань, я работаю.
- И сколька? – я нескалька разачаровался но не ушол.
- Тебе то что.
- А фсе таки.
- Триста.
- С эндээс?
- Чего???
- Ну триста с эндээс или бес?
- Это как?
- У тя што, мабильнага нет?
- Не твое дело!
- Вопсчим с эндээс это когда одну цену гаварят а потом берут больше, вот насколька наебывают и есть эндээс. Если ты бес эндээс работаешь то лучше с эндээс работай. Может и четыресто, и пиццот получиццо.
- Кто ж столько заплатит. – неверит бля.
- Дуро, этош ЭНДЭЭС! Хош магу памоч. Я эндээс беру вместе с аплатай а ты кагда вазвращаешся я тебе деньги атдаю. Эндээс пополам делим.

В этат мамент притормазила инамарка и прервала нашу беседу. Девачка подошла к ней.
- Работаю. – данислось до меня.
- Сколько?
- Триста минет.
- Садись.
- Деньги вперед.
И тут патскачил я. Деньги из рук выхватил, пересчитал, в карман убираю и гаварю:
- Тут триста тока, есчо стопиисят!
- Мы с девушкой за триста договорились, - старый седой еблан в ачках возмущонно маргает на меня а сам в руль фцепился.
- Эндээс – говорю.
- Совсем обалдели … - нехатя полез в карман и достал две купюры па сто. – У меня только двести.
- Ну ладна. – я принял купюры и засунул их ф карман. – Двести так двести. Давай, работай, - это я девачке пад канец сказал. И падмигнул мол видеш дура как дела делать надо. А она улыбнулась типо маладец камрад здорава ты ево.

Едва машина завирнула во двор я пабижал громка гримя баначками в пакете, которые я больше в эту ноч не собирал. Патамушта жаднасть эта парок.