Бабье лето. Жарища пиздец. В комнатах общаги сидеть, и, тем более, бухать, было абсолютно неинтересно, да и вредно для психики и здоровья, потому одним погожим воскресеньем, набрав в магизине дохуя и больше бухла и закуси, мы веселой компанией попесдовали на канал, который, протекал буквально в нескольких метрах от родного нархоза и общаг. Планировалось слегка поправить изрядно пошатнувшееся после первого напряженного шопесдец месяца учебы здоровье, снять побольше пелоток, загорающих на берегу, и устроить нехуйский отжиг с водными процедурами, тем более повод тоже был серьезный – день рождения Сереги. Все части плана были успешно реализованы в рекордные сроки, и вот уже через час мы весело проводили время с группой бесхозных пелоток, травили анекдоты, ржали на весь канал, в общем, всячески привлекали внимание и раздражали остальных отдыхающих.

Привлекли мы внимание и других исконных обитателей этих мест – побирателей падали с авоськами и палками-копалками, в частности, уже знакомого фтыкателю субъекта в красной майке, которого, к слову, никто не знал, да и не интересовался, как зовут, потому я буду для удобства называть его Захарыч. Захарыч уже с первых минут нашего ланча устроился в ближайших кустах и с нетерпением ждал добычи, грозно покрикивая, на бабушку, которая, явно с той же целью, оккупировала кусты в паре метров от него. Оба ботлхантера провожали удовлетворенными взглядами каждый тост в нашей компании, и в любую секунду готовы были сорваться в спринтерский забег за пустой бутылкой в нашу сторону. Картина Репина «В дозоре», блять.

Итак, мы уже порядком наибенились, и некоторых потянуло купаться. В частности, пелоток и нашего неутомимого отжигатора Димона, которого хлебом не корми, дай искупаться по пьяни в любое время года. Мы с Серегой и не меньшим долбоебом, чем Димон, Яриком, вяло потягивали пиво и вели неспешную беседу о смысле жизни, любви и ненависти, строении Вселенной и стоит ли вырывать из носа волоски. И тут я заметил Захарыча и просиял. Так как я постоянно находился в состоянии боевой готовности, в голове моей тут же созрел коварный план. Толкнув Ярика локтем в бок и подмигнув Сереге, я посвятил их в детали отжига, а сам отправился к воде договориться с пелотками.

Барским жестом подозвав к себе просиявшего, как солнышко, Захарыча, Серега торжественно вручил алкашу пустые бутылки и стал грузить счастливого долбоеба о том, какой тот пиздатый чувак, сочувствовать его хуевой жизни и даже налил сто грамм, то ли за свою днюху, то ли прослезившись от собственного прискорбного монолога. В это время Ярик, изображая из себя само сочувствие внезапно вскочил и заявил, доверительно обняв Захарыча за плечи: «А хотите, я вам щас столько бытылок насобираю, домой хрен унесете?». Пока охуевший от такого развития сюжета алконафт пытался переварить своим 486-м процессором, что тут, собственно, происходит, Ярик выхватил его пакет-баул и побежал собирать пустые бутылки по берегу. Вообще-то, это в мой план не входило, но импровизация оказалась ахуенной, потому что Ярика все обычно бухающие на канале студенты знали прекрасно, и полную сумищу он насобирал буквально за двадцать минут.

В это время я, подойдя к берегу, узрел весьма обоссачную картину: Димон, доплыв до середины канала, внезапно прекратил свой бесконечный ор и пиздеш и затих, хитро уставившись на меня. Все, присутствующие на берегу и в воде, в свою очередь заинтересованно уставились на него. Я же понял, что сейчас произойдет и заранее начал ржать, вызвав недоуменные взгляды пелоток. И вот, рядом с Димой всплыл первый кусок говна.. Второй.. Я уже валялся в истерике, до пелоток начало доходить, начались дикие вопли и визги, массовое бегство из воды и всеобщая паника. Виновник веселухи дико захохотал и попытался было отплыть от своего говна подальше. Ага, не тут-то было. Говно, подгоняемое какими-то законами физики, уверенно поплыло за ним. Испугавшись, что оно его настигнет, Дима прибавил скорости, но все бесполезно. В итоге картина: по берегу мечутся паникующие пелотки, по воде рассекает бухой чувак, пытаясь съебаться от собственного говна, а на берегу я ржу как умалишенный и катаюсь по земле.

С трудом успокоившись и успокоив пелоток, я забил хуй на этого сраного Попова, посвятил народ в свои коварные планы и отправился назад к Захарычу и не на шутку распиздевшемуся Сереже. Все это время за конкурентом с другого берега наблюдала позеленевшая от зависти бабужко. Следует отметить, что мы сидели как раз на том месте, где канал заканчивается, и перебежать с другого берега к нам было делом буквально пары минут. Заценив круглыми глазами аццкий труд вытирающего пот Ярика, я с деловым видом подошел к мужичонке. Захарыч сидел, сжимая стопарь обеими руками, и с преданным еблом внимал хуйне, которую нес Сережа. Весь его вид выражал такое неописуемое счастье попавшего в Диснейленд ребенка из Нигерии, что мне на мгновенье даже стало его жаль, но месть – это месть, и я, налив ему еще пару капель, спросил: «Захарыч, а вы плавать умеете? Тут помощь ваша нужна».

Отчаянно закивав головой, алкозавр тут же стал уверять, что плавает он не хуже Ихтиандра, рыбачит как бог и ваще он отставной капитан 1-го ранга, ну, в общем, плавает заебись. «Тут такая хуйня, Захарыч, девушка свое ожерелье в воде потеряла, нужно его найти. Нам бухим плавать лучше не стоит, а вот вам это, вроде, вполне по силам!». Все это время мы отчаянно изображали в жопу бухих пацанов, которым ну никак нельзя лезть в воду. Захарыч задумчиво покосился на вопящего Димона, с воплями нарезавшего очередной круг, но после клятвенного заверения, что наградой ему будет целый пузырь, да еще и водки, тут же просиял и уверенно направился к воде, не забыв прихватить свой набитый баул. Мы, хитро перемигиваясь с пелотками, поплелись за ним.

Подойдя к месту проишествия, Захарыч деловито опросил предательски хихикающих девчонок, где именно было проебано искомое ожерелье, узнал примерное место поиска, наказал вызывающему у него доверие Ярику следить за сумкой-кормильцем в оба, перекрестился, и, не долго думая, сиганул щучкой в воду прямо в одежде. Видимо, решил заодно сразу и помыться, и простирнуться, долбоеб. И тут-то все и началось. Сказать, что там воды Захарычу по грудь, никто не соизволил, потому, после столь зрелищного прыжка, только спали брызги, все увидели две ноги в кедах, живописно торчащие из канала навстречу небу и солнцу. Где вы, инопланетные цивилизации? Я жду ваш сигнал, бугага! Пелотки стали громко ржать.

В это время шустрый Ярик уже вовсю семафорил бабужко, которая продолжала лежать в кустах въетнамским снайпером, и красноречиво тыкал пальцем в баул Захарыча. Мол, забирай скорее и песдуй, пока мы добрые. Бабужко долго уговаривать себя не заставила и тут же короткими перебежками похуячила к нам на максимальных возможностях своих старческих ходуль, в порыве жадности забыв свой собственный пакет в кустах. Захарыч вынырнул, продемонстрировав свое слегка ободранное о гальку грызло враз притихшим пелоткам, и стал усердно тереть морду руками, снимая с хари водоросли, грязь и прочую подводную поибень. Бабужко шустро подбежла и почти беззвучно подхватив баул, больший ее в полтора раза, на такой же скорости похуячила обратно, но тут Захарыч прозрел, и первое, что он увидел, была улепетывающая со всех ног старческая задница с его родимым и самым любимым в жизни девайсом.

Взревев, как стадо морских львов, он кинулся бабке наперерез, прямо через канал. К слову, плавал он и в самом деле отменно, и вскоре шансы, что бабка успеет спиздить и чужой, и свой пакет, при этом не получив пиздюлей, стали стремительно приближаться к нулю. Бабка это тоже осознала и замерла на полпути. Остановился и Захарыч, пожирая бабку глазами, и не переставая осыпать ее всяческими угрозами и проклятьями. Расстояние от него до бабки и до берега с пакетом было примерно одинаковое, и бабужко могла позволить себе немного поразмышлять. Все затихли, с неподдельным интересом ожидая дальнейших действий алчной старужки. Притих даже Захарыч, судя по напряженному виду его еблища, также оценивающий все шансы бабужко на успешное съебалово с двумя пакетами.

В это время забытый всеми Димон наконец-то догадался, как избавится от изрядно подзаебавшего его говна, просто нырнул, незаметно для всех проплыл под водой к берегу и вылез на сушу, радостно хихикая и фыркая, как морж. Все зашикали на него, чтоб не мешал. Говно, ясен хер, нырять за ним не стало, а просто вяло поплыло по течению прямо на Захарыча. После минуты мучительных раздумий двух героев этой сцены, говно успело доплыть как раз до возможного курса заплыва моряка, в случае, если жадность бабужко заставит снова кинуться ее вперед. И жадность все-таки победила!

С дикими воплями, которым обзавидовались бы все индейцы Северной Америки, бабужко сключила свой съебатор в режим турбофорсажа со впрыском N2O и все-таки похуячила навстречу своему родному пакету. Захарыч красной молнией метнулся на перехват. Но не тут-то было. После второго взмаха ластами, голова алконавта, высунувшаяся было на мгновенье навбрать воздуха, чудесным образом столкнулась с результатами пищеварения Димона и, насколько я успел заметить слегка окосевшими глазами, в рот его попало некоторое количество водоплавающих фекалий. Мировой рекорд в синхронном забеге и заплыве сорвался, Захарыч резко сбился с курса, закашлялся, и стал беспомощно барахтаться в воде, отплевываясь, жалобно скуля и извергая вслед победно мелькающей в ебенях заднице старужко, аццкие проклятия.

Присутствующие на берегу сперва не совсем въехали в произошедшее, но после реплики Димы «Эт он че, мое говно словил, что ли?», ясен хуй, началось дикое веселье. Причем, ржали не только мы, но и все, кто присутствовал в момент отжыга на этом канале. Захарыч понуро доплыл под конвоем димоновых какашек к берегу, укоризненно посмотрел на нас и с неописуемо несчастным видом попесдовал куда глаза глядят. Ну мы, ясен хуй, тоже не законченные садисты. Догнал я его, объяснил, за что он так пострадал, и вручил-таки ему полный пузырь, пожелав, впредь, гыгы, не падать лицом в грязь. Захарыч, правда, с оскорбленным до глубины души видом, стал доказывать, что никаких матерных слов на бордюре он не писал, но мне уже было похуй.

Мишн комплит, ебанаврот.