Мажордом в старомодной малиновой ливрее согнулся в привычном поклоне:

- Александр Христофорович, к вам фельдъегерь из Зимнего.
- Зови.

Румяный, пахнущий морозом ротмистр лихо звякнул шпорами:

- Ваше высокопревосходительство, пакет от Его Величества. Некий дворянин нижайше просит высочайшего позволения на публикацию собственных сочинений. Государь просит вас прочесть и сделать заключение по вашему разумению. По возможности не мешкая.

- Присаживайтесь, голубчик. Я вас не задержу.

Восковые свечи в бронзовом канделябре согревали зимнюю темноту. Шелестели страницы рукописи. По стене неторопливо прошествовал таракан.

- Голубчик, нет ли изображения автора сего труда?
- Вот автопортрет пером, ваше высокопревосходительство!
- Хм. Чернявый. Муслим либо хачик.
- С вашего позволения, арап.

Кавалер ордена Андрея Первозванного, граф, глава 3-го отделения собственной Его Величества канцелярии генерал от кавалерии Бенкендорф положил перед собой титульный лист с надписью «А.Пушкин. Евгений Онегин. Роман в стихах». Обмакнул перо в серебряную чернильницу и начертал по диагонали:

«Креатифф гавно. Аффтар мудак. Тема ебли не раскрыта. Аффтар, не пиши больше.»

- Камрат, кто-нить эту хуйню четал?
- Нет, ваше высокопревосходительство!

Граф крякнул и вывел, скрипя пером:

ПЕРВОНАХ!