Опять, суки, проиграли. Пашка возвращался с футбола. Бля, сто рублей свернул трубочкой и сунул коту под хвост. Лучше бы пива набрал, чем на это убожество смотреть. От отвращения даже жрать захотелось. Чтобы такое зажевать? Пашка покрутил головой по сторонам. Уже темнело, поэтому торговки со всякими беляшами и пянсе разъехались. Значит «Сникерс».

Зря, кстати, говорят, что со «Сникерса» не наешься. Может, конечно, и не наешься, но аппетит здорово перебивает. А сейчас это то что надо – все-таки до дому ехать больше часа. Пашка подошел к киоску, пробежался глазами по витрине. Всякая хуйня, и «Сникерса» нету. «Марс»? Пашка перепробовал все эти батончики: нравились только «Сникерс» и «Марс». В детстве еще «Баунти», но сейчас взять его (или ее?) как-то слишком по мажорному. «Марса» тоже не было. Вообще ничего не было, кроме «Натса».

Изучая ассортимент, мать его, Пашка уже успел достать десятку, в кармане было мелочи рублей на семь. Как раз на «Сникерс».

«Натс» Пашке сразу не понравился. Тощий какой-то как какашка дистрофика. То ли дело «Сникерс» - плотненький, аккуратненький, сам в рот просится. Пашка уже хотел развернуться и уйти, но, бля, слишком уж жрать хотелось. «Натс» был за 10 и за 13 рублей. За тринадцать побольше. Ладно, хуй.

- «Натс» за тринадцать, - Пашка отсчитал на ладони из горстки меди три рубля и высыпал на тарелочку, десятку положил сверху.

Продавщица… блин, да какая это продавщица? Продавщица – она в магазине. Именно в магазине, а не супермаркете, толстая такая, строгая, равнодушная. И рядом обязательно счёты. Вот это – продавщица, а из киоска на Пашку смотрела просто дурёха какая-то тридцатилетняя, не способная найти работу получше. Что-то она там закопалась. Пашка пока достал очередную сигарету.

Через секунду на тарелочке появился «Натс». Пашка взял и отошел в сторону. Еба-ать какой маленький. Ну, ёлки-палки. И такое гавно стоит тринадцать рублей? Всё настроение разом испортилось. Пашка с досадой выплюнул сигарету. Остановился. Блин, ну вообще несерьёзно. «Сникерс» за такие же деньги намного увесистее.

И тут Пашку осенило. Сука, она мне за десять «Натс» дала. Пиздец, блядь. Зачем? Точно за десять. Не может «Натс» за тринадцать быть таким маленьким. Пашку аж заколотило. Хуй с ними с тремя рублями, нахуя обманывать-то так? Ведь чётко сказал ««Натс» за тринадцать». Может вернуться и сунуть ей это дерьмо шоколадное в рожу? Или съесть? Жрать-то по-прежнему охота. Пашка развернул «Натс». Вот же сука-то! И ведь самой эти три рубля ни в пизду упёрлись, ну вот поди ж ты – обязательно надо… тьфу, блин. Пашка с омерзением швырнул этот долбанный «Натс» в мусорку. Тяжело и зло было на сердце. Да ещё и эти пидарасы проиграли.